Смерти вопреки
Шрифт:
Король Смерти встал и, подойдя к нему, положил руку.
— До сих пор, пока на Овинге не появятся защитники, клянусь.
К нему подошел представитель и наместник народа Леса, приложив ладонь:
— Клянусь, — произнес он с горечью.
— Клянусь, мы будем биться до последнего вздоха — последовала за ним клятва иного
рода от народа Огня.
К камню подошла Марина и, посмотрев на собравшихся, положила ладонь на холодный
жгущий камень:
— Клянусь защищать Овингу до последнего вздоха и принять поединок
К камню подошел король, но не положил руку на камень. Он повернулся к старейшинам:
— Я, Генуи Свираун Первый, имею право просить защиты у будущего Зеницы единства.
— Нет, — выдохнул Арвил, бледнея на глазах. — Ты не можешь!
Генуи посмотрел убийственным взглядом на сына. Марина смотрела то на одного, то на другого.
— Я прошу защиты! — выплюнул король. — Мой сын, Арвил Генуи Второй будет моим представителем.
— Отродье, — прошипел Король Смерти.
— Принц Арвил Генуи Одвин, вы не имеете права отказаться, — подтвердил ангел.
— Мы будем драться друг против друга? — потрясенно спросила Марина у тяжело дышащего и смотрящего на отца Арвила. Он поднял на нее взгляд, полный отчаянья, видя, как ее глаза наполняются слезами.
— Прости меня, — прошептал он и шагнул в круг. Сердце Марины остановилась, каждый его шаг отдавался в душе, он поднял руку и положил ее на камень.
— Клянусь принять поединок, — горько произнес он, не отрывая взгляда от распахнутых карих глаз, полных ужаса.
— Какая же ты сволочь, — сорвалась она, набросившись на короля, повалив. — Трус!
Тот победно заржал. Ее оттащили. Арвил стоял у камня, с трудом сдерживаясь, понимая, что теперь всему конец.
— Ты хочешь, чтобы он убил меня, — обвинила Марина, захлебываясь слезами, ненавидя поднимающегося короля.
— Никогда род Квитвордов не будет править, — произнес он с презрением. — Скорее ангелы принесут клятву розы.
Марина неестественно дерганым движением выпрямила спину, по ее щекам катились слезы. Она потянула дрожащую руку и, глядя в злые глаза короля, положила ее на камень.
— Клятва принята, — произнесла она с ожесточением. — Если я выиграю, ты сдохнешь. А ангелы принесут эту клятву.
— Остановись, — Арвил оттащил ее от камня.
— Смотреть, как нас убивают? — сорвалась она. — Он специально. Ему на все плевать!
— У тебя нет иного выхода, — сквозь зубы процедил Арвил, развернув ее к себе. — Ты принцесса Аравилата и ничего с этим не поделаешь. Это поле битвы сильнейших.
Слова привели ее в чувства. Она взяла себя в руки и, перестав истерить, посмотрела на окружающих.
— Согласие скреплено, — изрек ангел. — Мы не оставим людей без защиты.
— Поединок состоится завтра, — прогремел Король Смерти, глядя на Марину и Арвила. — И пусть удача принесет победу достойному и легкую смерть самому слабому из вас.
Уложив Юльку спать, Марина взяла кувшин с вином и устроилась на темном подоконнике с подушками, предпочитая
В комнату вошел Арвил. Он подошел к ней и тоже стал смотреть на небо. Марина протянула ему кубок. Он отпил.
— Завтра, — начала она, не решаясь продолжить. Тяжело вздохнула.
— Завтра, — повторил Арвил, продолжая смотреть на небо, — будет завтра.
Он решительно поставил кубок и, взяв девушку на руки, понес в спальню, положив на постель.
— Нам же, наверное, нельзя, — неуверенно сказала Марина, которой на самом деле было уже давно наплевать на все запреты.
Арвил скинул сапоги и лег сверху, вжимая ее в постель, настойчиво раздвинув своими губами ее рот, проникая языком, разгорячено поцеловал, недвусмысленно обнимая.
— Теперь нам можно все, — хрипло произнес он, продолжая ласкать и раздевать ее, так что она скоро перестала различать, где заканчивались тревожные мысли, и начиналось вожделение.
— Ты моя, — властно прошептал он, любуясь в полумраке ее формами, срывая одежду с себя, возвышаясь над ней. Сладкая дрожь предвкушения охватило все тело девушки, унося от страхов и боли.
Он склонился над ней, целуя. Сильные руки Арвила ласкали каждый интересный ему изгиб тела девушки, сжимая, потирая, проникая пальцами глубоко внутрь. Заставляя захлебываться от удовольствия, произносить его имя, зарываться пальцами в курчавых волосах. Его губы прокладывали горячие дорожки из поцелуев от вершины подбородка по шее до сосков, прикусывая их кончики, страстно сжимая, вызывая горячее томное увлажнение между ног, спускались ниже, заставляя ее стонать, извиваясь в сладостных флюидах разгорающегося нетерпения.
Когда он почувствовал ее готовность принять его, он поднялся над нею. Прогибаясь под ним, вытягиваясь, словно ива под напором ветра, она приняла его в себя, продолжая жаждать сладостных движений. Пока их горячие, совместные ритмичные усилия не достигли апогея, растворяясь в яростном жарком поцелуе, дарящем блаженство и усладу, наполняя их удовлетворением, ощущением совершенности, единства.
Какое-то время они, затихнув, не двигались, не желая разрушать волшебство, но, в конце концов, Арвил опрокинулся на спину, одновременно подгребая Марину к себе под бок.
— Я желал тебя с той самой минуты, как увидел в том дворе — признался он, ласково поглаживая ее кожу. Марина молча потерлась об него носом, снова начиная ощущать горечь от предстоящих испытаний. Он тягостно вздохнул, и она обняла его рукой.
— Кто-то из нас обязательно умрет завтра? — спросила она, рисуя на его груди ромб.
— Я не знаю, что будет завтра. Все пошло не так, — произнес Арвил, не решаясь сказать правду, разглядывая потолок над кроватью.
— Иногда ты так говоришь, как будто знаешь, что будет впереди.