Смог. История одного дракона
Шрифт:
В воцарившейся тишине отчётливо послышался скрежет зубов верховного жреца. А крик: "Взять его!" - главы стражи потонул в овациях жителей. Дракон улетел, и это определённо было связано с менестрелем. Перед ними стоял герой. По крайней мере, на сегодня.
С рассветом в малом тронном зале собралась чрезвычайная комиссия, с жаром обсуждавшая сложившееся положение.
– Нужно нанять войско и с боем вернуть вашу дочь!
– рискнул пойти на крамолу служитель культа.
– Если бы предыдущий караван с дарами для Смога Великого не затерялся где-то в пути...
–
– Мы наняли бы самых отчаянных рубак и пустились бы в погоню! Но войску платят золотом.
– Да и разумно ли рисковать жизнью вашей драгоценной дочери?
– негромко прибавил бард, добавляя сомнений правителю.
– Хватит спорить!
– взмолился король.
– Кто-нибудь скажет, как спасти мою Нэсси?
Все опустили глаза и затихли. Один лишь бард рискнул прервать молчание и откашлялся.
– Говори же, сладкоречивый смутьян...
– нехотя разрешил правитель.
– Я мог бы вновь рискнуть своей головой ради любви к вашей прелестной красавице Инессе и в одиночку отправиться к устрашающему сердца праведников Смогу.
– Да он сожрёт тебя, бесстыдных хвастун!
– надменно заявил жрец.
– Ему нужны дары, а не твоя тощая... спина, прошу прощения у моего повелителя!
– поддакнул Мортис.
– И как же ты вызволишь мою дочь?
– не слушая своих верных советников, уточнил король.
– О, в этом мне поможет золото, которое можно забрать из храмов, посвящённых богу-дракону, а также у сострадательных подданных вашей милости!
– Ваше величество, это требование просто немыслимо! Недопустимо изымать золотую храмовую утварь...
– брызжа слюной и размахивая руками возмущался верховный жрец.
– Даже если она пойдёт напрямую вашему Божеству?
– невинно уточнил бард.
"Это святотатство!" "Быть по сему!" - почти в один голос воскликнули король и жрец.
Глава стражи смерил барда долгим взором и весомо добавил:
– А я со своими верными людьми прослежу, чтобы нашего спасителя с ценным грузом не постигло в пути какое-нибудь несчастье!
Он особенно выделил последнее слово. И с нескрываемым удовольствием увидел, как погас хитрый огонёк в глазах барда и улыбка пропала с его лица.
***
Город с безнадёжной тоской наблюдал, как от центральной площади к воротам направляется небольшой караван. Отчего-то Лейкрос не верил в успех очередного задабривания огнедышащего чудовища.
Возможно, он всего лишь разделял настроение жителей, хмурыми взорами провожающих две гружёные телеги, сопровождаемые десятком стражников во главе с Мортисом. Он, как и подобает полководцу, держался уверенно, нацепив на лицо непроницаемую маску человека, во что бы то ни стало намеренного выполнить свой долг.
Многие женщины плакали, отворачивая своих детей от безмолвной процессии. Все чувствовали, что не на увеселительную прогулку идут их защитники. А если посольство провалится, то и всему городу несдобровать.
Один только бард не разделял всеобщего настроения, беззаботно восседая
У дракона Странник уже побывал, а потому не слишком тревожился, что, в случае чего, вновь сумеет договориться с кровожадным чудищем. А вот встреча с разъярённой принцессой, которую менестрель практически сам отдал в полон, не сулила ничего хорошего. Насколько певец успел узнать Инессу, та была страшна в гневе, а обиды помнила долго.
Лейкрос, могучий богатый уверенный в себе город, что мог он предпринять? Как защитить себя и жителей? Нынче, как последнему бедняку, ему оставалось только провожать глазами своих потенциальных спасителей и надеяться на лучшее.
***
Как только город скрылся из виду, внутреннее состояние барда пришло в гармонию с внешним. Всё потому, что у него в голове созрел новый план, как избежать встречи со своей погибелью, а, может, и заполучить, наконец, награду, достойную певца.
Пока процессия медленно тащилась по мостовой, менестрель не терял даром времени, сочиняя балладу о Смоге. Теперь же он принялся распевать её, как бы подбадривая служивых людей походной песней.
Но "Баллада о великом и ужасном Смоге, пожирателе сердец и погубителе принцесс", как с лёгкой руки окрестил её автор, оказывала на спутников прямо противоположное действие.
Вечером на привале, когда все собрались возле костра, а тени зловеще плясали за их спинами, Странник поведал товарищам по несчастью, куда же они все едут. И уж в описании смердящего мертвечиной драконьего логова, выстеленного костьми да черепами загубленных смельчаков, бард не скупился на поэтические преувеличения.
– Да, друзья моя, истину вам говорю, нет возврата из той пещеры... Пожалуй, что кроме меня никто из людей оттуда не выходил! Все вы видели, как дорога мне наша горячо любимая принцесса, а только сердце моё содрогается от недоброго предчувствия, что свидимся мы с ней, да не на этом свете!
Стражники охали, ахали, но слушали, не решаясь перечить человеку, пережившему визит к грозному Божеству. Даже Мортис, их глава, от которого бард ждал любых угроз ли, насмешек в свой адрес, стоял, свесив голову и с мокрыми от непрошенных слёз глазами.
– Да неужели же понапрасну мы туда дань везём?
– с ужасом спросил один из слушателей.
– Может, так, а, может, и нет. Пока не заедем в логово Смога Лютого Хитроумного не выясним. Эх, молод я, чтобы погибать во цвете лет, да ведь все положим головы за принцессу!
– Ты уж подумай, нельзя ли загодя увериться, что цела дочка королевская, прежде чем всем вместе головы в пасть засовывать?
– с надежной спросил другой стражник.
– А не сходишь ли ты сперва на разведку, повидать цела ли принцесса?
– подал голос совладавший с нахлынувшими чувствами Мортис.
– Ты бывал у Смога Могучего, глядишь и в этот раз помилует тебя Владыка наш милостивый!