Смотрящие в бездну
Шрифт:
8
Мечта Бенедикта сбылась. Несмотря на запреты его родителей, он все же стал рок-звездой, пускай небольшого масштаба, и собирал он не стадионы, а лишь небольшие залы в подземных пабах и рок-кафешках, но это было неважно.
И этим вечером ему предстояло давать концерт вместе с друзьями в одном из пабов под названием «DEEP FLOYD». Бенедикт думал, что это было не самое оригинальное название, но зато почти все местные любители рока всех мастей его знали. Да и условия, на которых они пускали на сцену, были более, чем выгодными. Если количество слушателей переваливало за граничащее значение, то удавалось
В двадцать один тридцать пять Бен уже был на месте. На этом концерте им обещали сделать грим, чтобы максимально приблизиться к антуражу группы, песни которой они собирались сегодня отыграть.
Бен нервничал: ладони потели, а тело била мелкая дрожь. Его усадили на кресло и начали экзекуцию, а через двадцать минут ему было трудно узнать самого себя. Парик с длинными волосами, искусственная козлиная бородка и макияж в черно-белых тонах, который, как сказала ему визажист, играет на контрасте резкой смены цветовой палитры в помещении – будет выглядеть здорово и устрашающе одновременно.
Парень перевязал предплечья черными полосками ткани для большей экстравагантности, которой и без того уже хватало с излишком. Больше всего выделялись исписанные татуировками руки в непонятных символах и завитках, смысл которых был известен, наверное, только их носителю.
Но самым любимым атрибутом для сегодняшнего концерта у Бенедикта была футболка.
Футболка с перевернутым крестом.
Парень посмотрел на себя в зеркало – он нравился сам себе в таком прикиде, – и улыбнулся своим товарищам, которые заканчивали прихорашиваться.
– Готовы, девочки? – спросил он, проходя мимо и шлепнув по заднице одного из них, который попытался ударить его в лодыжку в отместку.
– Пошел в жопу! – хором ответили ему.
– Погнали, – сказал Бенедикт сам себе.
Лучи прожекторов навелись на центр, подали искусственный дым, который таинственно стелился по сцене, а следом раздвинулись маленькие кулисы, за которыми стояли пятеро мужчин, отдаленно напоминающих бездомных в порванных вещах и с грязными волосами.
Сидящие слушатели в зале зааплодировали. Кто-то громко свистел. Сердце у Бенедикта бешено случало, а его пальцы судорожно гуляли по грифу гитары. Каждый раз все приходилось переживать сначала. Каждый раз он боялся так, словно сейчас опозорится с треском.
«Хоть бы не обосраться», – подумал он, и, наверное, сказал это вслух, поскольку их басист ободряюще подмигнул ему.
Шторы раскрылись, и в этот момент орган заиграл вступительную мелодию песни «Prayer In The Dark». Ее жуткие мотивы холодили нутро, заставляя вздрогнуть неподготовленных к такому или просто сидящих в расслабленной позе зрителей.
Место под сценой пока что пустовало. Слушатели вели себя, словно они пришли на концерт классической музыки, и лениво потягивали коктейли, сидя за столиками и у бара. Бен успокаивал себя: они сыграют три четыре песни, и тогда люди втянутся. Им всего нужно продержаться полтора-два часа, а дальше – как пойдет.
Бен начал вести ритм, умело перебирая аккорды. Второй гитарист вел свою партию. Сэм, сидящий за органом, играл так манерно, что могло возникнуть впечатление, что у него в брюках сидят змеи, либо его подключили к сети напряжения. Бен улыбнулся сам для себя, поскольку его «хаер» дергался в разные стороны, и сам он сотрясался при каждом сильном ударе по струнам, чтобы выделить в нужном такте нужную гармонику на фоне общего звучания.
Из зала стало слышно, как кто-то «втянулся» и стал подпевать вокалисту. Сам Бенедикт редко пел на их концертах, потому что не обладал настолько широким диапазоном, как его товарищ, умудрявшийся из баса выскочить в фальцет и даже не вспотеть за полчаса таких извращений. Его устраивали кавер-концерты на группу Bloodhound Gang или Pink Floyd. То есть там, где особо не нужно было рвать связки или стараться идеально попасть в ноту.
Песня подходила к концу, и Бенедикт выдохнул. Правую руку ломило из-за долгого перерыва, и сам он тяжело дышал. Их вокалист вошел в синхронизацию с клавишником, и они вместе довели хороший старт к не менее прекрасному финалу только первого номера. А впереди еще несколько десятков.
Им бурно захлопали. Более бурно, чем Бен ожидал. Некоторые люди повыскакивали со своих мест и подбежали к специальной площадке для рейва, начиная медленно слэмиться.
Бен подставил микрофон к своему рту и, опустив голос до неистовых низин, чуть ли не рыча, произнес «We drink you’r blood» и в следующее мгновение ударил по струнам. Стоящие на сцене запрыгали, бешено размахивая руками в разные стороны, толкая друг друга и подпевая выступающим.
Бенедикт был счастлив в такие моменты. Он добился того, к чему стремился, в эти дни его ничто не угнетало и жилось так легко, как никогда раньше. Юноша сделал вывод: ему не нужно пить, чтобы становиться пьяным, – достаточно эмоций и крышесносящего драйва, происходящего в полуподвальных помещениях, где фонари излучают весь спектр радуги с ядовитой яркостью и контрастностью. Абсолютно все заливается этими красками и преображается в некий бэд-трип, только с приставкой «гуд». Да, думал Бен, неустанно молотя по струнам и выкрикивая «We drink you’r blood» во время припева, это – гуд-трип, не иначе.
Они доиграли вторую песню. Третью. Пятую. Как Бенедикт и предполагал, почти все стянулись к танцполу и активно принимали участие в броуновском движении слушателей подле местных рок-звезд.
Вокалист попросил дать ему отдышаться, и, пока он это делает, все из участников группы могут попить воды и отойти справить нужду.
Бену хотелось курить. Он почти не позволял себе эту вольность, но сейчас, ему казалось, самое время. Он спустился со сцены, попутно раздавая десятки «пятюнь» налево и направо, по-дружески обнимаясь и делая дурацкие селфи прямо на ходу, которые, он был уверен, окажутся смазанными.
И слава Богу, думал Бенедикт.
Он вырвался из толпы, скорым шагом направляясь к выходу, как край его глаза уловил маленькую деталь. Такая незначительная в свете обычного освещения, она заставила его повернуть голову. Бену показалось, что он знает, что так блестит, потому что книжек за свою жизнь он перечитал много, и именно описание оттуда ему пришло на ум.
«Холодная сталь зловеще сверкнула в лунном свете». Вот такой кавалькадой пронеслась у него мысль, а тело развернулось автоматически к источнику потенциальной угрозы – девушке в маске безобидного кролика.