Смотрящие в бездну
Шрифт:
Но сейчас что-то за шиворот вытряхнуло Саймона из вымышленного мира. Отмахнувшись от наваждения, мужчина понял: фонарь погас. Внутри палаты семьсот девятнадцать воцарилась кромешная тьма.
– Тебе нравится, Сэм?
– Что? Кто это? – спросил пациент, еле ворочая пересохшим языком. Деннет не на шутку перепугался. Незнакомый мужской голос раздался совсем рядом, будто кто-то сидит на стуле рядом с его кроватью. Но ни стульев, ни людей рядом не было. Он был один.
– Тебе нравится твое новое лицо, Сэмми?
– Марта? – сказал Саймон, не веря в происходящее. Так сокращала и нарочито коверкала его имя лишь жена, которая
Мужчине хотелось встать и выбежать из палаты, лететь на тусклый свет кабинета дежурных медсестер, как мотылек, но каждую ночь у него отказывали ноги, и каждую ночь он был прикован к постели тяжестью собственного тела. Сердце мужчины, ослабевшее из-за количества потребляемых лекарств, сжалось, отчего грудную клетку сдавила боль.
– Я уверен, что тебе нравится, ты, кусок старого дерьма-а-а-а-а, – голос незнакомца взвыл и рассыпался по палате гортанным хрипом, отталкиваясь от стен и проникая глубоко в мозг Саймона Деннета. Тот хотел закричать, но не смог даже вдохнуть.
– Что, нечем дышать, Саймон? – с издевкой отозвался голос. – Нет, сейчас я покажу тебе, что такое действительно НЕЧЕМ ДЫШАТЬ.
Глаза пациента успели привыкнуть к темноте. Оглядываясь по сторонам в поисках незнакомца и судорожно хватая ртом поступающий в легкие воздух, Саймон почувствовал, как на его плечо что-то капнуло.
Потом еще раз, и еще.
Он посмотрел наверх и замер: с центра потолка и по стенам волнами стекала вода, поток становился все сильнее и сильнее, и спустя пару минут уровень воды достиг уже середины кроватных ножек.
Саймон Деннет метался по кровати. Он сбил подушку и простынь, сбросил одеяло на пол, пытался кричать и звать на помощь, по его щекам текли слезы, волосы, поседевшие от болезни и частично выпавшие, висели мокрыми клочьями, он весь вспотел, но так и не смог встать с кровати. Ноги стали чугунными и намертво приросли к ней.
Когда вода заполнила палату до самого потолка, Саймон, держась за горло и постепенно задыхаясь в бескислородной ловушке, как рыба в аквариуме, доверху наполненном оливковым маслом, разглядел какой-то предмет. Среди водорослей, тины, чьих-то вырванных зубов, волос и его собственных вещей что-то мирно покачивалось, приближаясь к Деннету.
– Трость. Мужская трость, – подумал он и потерял сознание.
Примерно в тот момент, когда в «DEEP FLOYD» Бенедикт выбил нож из рук Лизи Голд, толща воды в палате семьсот девятнадцать клиники имени профессора Шеффилда исчезла, не оставив за собой ни единого мокрого пятнышка. Она не проникала за пределы палаты, а потому ни одна из медсестер не подозревала о том, что еще больше поседевший Саймон Карлос Деннет этой ночью был на волоске о смерти.
И каким-то чудом ее избежал.
11
Она бессильно стучала по его груди своими игрушечными кулачками, и воды семи морей бежали из ее глаз, попадали на губы, которые кривились уголками вниз, и на язык, заставляя испытывать всю ту соль и горечь, которая обрушилась на ее хрупкие плечи.
Но никто не видел, как она рыдает – лицо девушки закрывала маска. Бенедикт это понял по ее тихим всхлипываниям, причитаниям и по телу, которое била мелкая дрожь. Он только слышал – но не видел, как тушь размазалась по лицу Элизабет Голд и черными трассами опустилась до самого подбородка. И черные капли эти срывались на нижнюю часть ее маски и безмолвно застывали там.
В ее душе бушевало разочарование и боль, перемежающаяся со злостью, ведь она так все хорошо спланировала. Она вернулась домой, немного перекусила салатом из свежих фруктов, которые заботливо приготовила ее мать, после чего поднялась на второй этаж и достала из отцовского сейфа, запертого на ключ, охотничий выкидной нож. Сталь завораживающе блеснула в теплом свете желтых ламп спальни. Лизи смотрела на лезвие, пока не увидела в нем свое отражение лица в узкой полоске металла, а чуть правее за собой голову мужчины в строгом костюме, который пристально смотрел на нее. Она испугалась и резко обернулась назад, выставив нож перед собой. Никто не собирался на нее нападать. Грудь Лизи быстро вздымалась, и сама она выглядела как загнанный маленький зверек, оскаливающий зубы в отчаянной попытке защититься.
«Показалось», – только и подумала Эл Джи, опустив нож и тяжело, шумно выдохнув. Она сунула лезвие в паз – прозвучал отчетливый щелчок стопорящего элемента, – после чего убрала в задний карман обтягивающих джинсов, которые она безумно любила и надела их специально для похода в бар.
Спускаясь вниз, Лизи хихикнула и покачала головой. Да, думала она, Элизабет, тебе нужно больше спать. Увидеть чужое лицо в куске железа, докатилась.
Она зашла в уборную, умелыми движениями поправила макияж, после чего достала из шкафчика с медикаментами, который висел над умывальником, пластиковую баночку и вытряхнула на маленькую ладошку две пилюли в белой желатиновой скорлупе. Лизи кинула их в рот и запила водой из-под крана. Какое-то время во рту стоял неприятный привкус хлора и металлов, делая ее слюну вязкой и неприятной, как слизь. Эл Джи с трудом проглотила возникший в горле ком, после чего посмотрела на себя в зеркало, убрала под левым глазом маленькую соринку от туши и вышла из уборной.
Таблетки должны были начать действовать через несколько минут, думала она. Все-таки тяжело быть женщиной.
Эл Джи пробежалась по дому, выключая везде свет. Ее родители были командированы по работе в другой штат, поэтому девушка могла себе позволить приходить домой, когда ей хочется, пить, что хочется, спать, с кем хочется, и вообще быть хозяйкой своей жизни.
Она открыла двери, вышла на крыльцо и стала запирать дом. Замок дважды одобрительно щелкнул, и во время второго щелчка чья-то рука мягко легла ей на плечо. Девушка вскрикнула, развернулась и уперлась спиной в дверь. Второй раз за сегодняшний вечер жизнь заставляет ее ощутить себя в западне без шанса на спасение, и ей это очень не нравилось.
Мужчина отступил на шаг, подняв руки в примирительном жесте.
– Прости, не хотел напугать, – сказал он, всем своим видом показывая, что виноват перед ней за свой проступок.
– А, это вы, – ответила Лизи, положив руку на грудь и быстро вдыхая свежий вечерний воздух. Ее сердце медленно возвращалось к привычным шестидесяти ударам в минуту, однако адреналина в крови уже было столько, что Эл Джи была готова в любой момент сорваться с места и бросить вызов самому Усэйну Болту3 или Эдди Холлу4.