Снежный ком
Шрифт:
Люся тут же ринулась в медпункт, но, увидев меня с голым пузом, остановилась у порога, с испугом глянула на фельдшера.
— Ничего страшного, — сказал Клавдий Федорович. — Видно, что-то не то съел. Час — полтора у меня полежит и придет.
— Я подожду, Клавдий Федорович, — тут же сказала Люся. — Может, его надо будет проводить.
— Ну вот, — недовольно сказал старый фельдшер. — Я ему буду клизму ставить, а ты — «подожду». Промою его, какой-нибудь гадостью напою и отпущу. Иди, работай…
Люся скорчила недовольную гримасу, потом улыбнулась, с игривым видом сделала мне пальцами какую-то «козу», крикнула: «Не забудь про ириски!» И исчезла.
— Просто не знаю, что в голове у этих девчонок! Даже в краску вогнала.
— А ты, парень, хват! — прикрывая дверь и накидывая крючок, сказал Клавдий Федорович. — То у него Лариса, то Люся… Развел целый гарем. На всех никаких часов не напасешься…
У меня еще старая обида не прошла, а тут выслушивай новые остроты. Тем не менее задираться я не стал, ответил спокойно:
— Ну что вы говорите, Клавдий Федорович! Сами слыхали: узнали про перевод, теперь из меня ириски вытряхивают.
— Знаю я эти ириски, — начал было Клавдий Федорович, но Сергей Иванович прервал его:
— Ближе к делу. Расскажи мне, кто и когда предлагал тебе часы.
Догадаться, откуда узнала милиция о часах, было нетрудно. Мой разговор с Катей у входа в больницу слыхала Аполлинария Васильевна, а может, и сам Клавдий Федорович. Тот сказал капитану Куликову, капитан Куликов вызвал сотрудника ОБХСС, — вот и разматывают ниточку.
Я коротко передал всю историю, как мы договаривались с Катей. Конечно, не стал объяснять, что часы эти для Ляльки, не сказал и о том, как мне угрожали два великовозрастных парня. Еще подумают, что я — трус: «Никто еще ничего плохого не сделал, а он уже во все колокола зазвонил…»
— Вот пожалуйста, — подвел итог Атаманов. — Рассчитали точно: прибыл в Костаново студенческий стройотряд, работают бригады по найму: народу собралось немало, заработки предполагаются приличные. Каждый захочет с получки приобрести хорошую вещь. А что может быть лучше часов? Часы ведь — всегда деньги! Вот всякого рода дельцы в деревню-то и потянулись, город-то рядом! Так и надувают честных тружеников… А чтоб этого не случилось, мы просим тебя нам помочь… Встретишься с Катей при свидетелях…
От такого предложения я, конечно, не собирался прыгать до потолка от радости. Катю мне было жалко. К тому же она, если попадет под следствие, выключится из моей игры с Темой, а этого не хотелось бы… Но куда деваться, раз уж и до милиции, и до ОБХСС дело дошло, тем более что по плану Атаманова я должен остаться вне подозрений у этой братии, да и задачу мне поставили элементарно простую… Мне даже показалось, что можно было бы придумать что-нибудь поинтереснее, как это, например, бывает в кино. Тем более что главная роль в этом деле отводилась не мне, а Клавдию Федоровичу, который в нужную минуту выступит как свидетель.
Когда мы все уже обсудили, куда я должен пойти, что сделать и что сказать, в дверь постучали. Атаманов и капитан Куликов переглянулись, вопросительно посмотрели на Клавдия Федоровича. Тот молча пожал плечами.
За дверью раздался женский голос:
— Дмитрий Николаевич, здесь ты, что ли?
— Даша — продавщица из промтоварного магазина, — в ответ на вопросительный взгляд Атаманова пояснил капитан Куликов.
— Вроде бы она… Ну что ж, откройте ей, — сказал Атаманов.
Даша вошла и остановилась у порога.
— А мне бабы говорят, — с ходу затараторила она, — контролер-то твой, Сергей Иванович, в городе на костановский автобус садился. Я еще не поверила, недавно, говорю, был. А тут, гляди-ко, и правда, приехал. Ай не все в прошлый раз проверил?..
— А ты что же думаешь, только твой магазин и проверяю? — обращаясь к Даше «на ты», ответил Атаманов. — Здесь-то как меня нашла?
— Да мне-то понятно, что не только меня, — согласилась Даша. — А искать тебя проще всего: девчушку беленькую со стройки встретила, она и сказала: «Капитан Куликов с каким-то незнакомым седоватым мужчиной в медпункте…»
«Ай да Люся! — подумал я. — Глазастая! Как ни маскировался капитан Куликов, все-таки увидела. Сейчас там небось пошли пересуды: «Борьку Ворожейкина, вместо медпункта, в милицию загребли».
Атаманов только головой покрутил:
— Ну и ну, — проронил он с досадой и в то же время с оттенком восхищения. — Во, разведка поставлена!
— А я чего пришла, — продолжала Даша. — Инспектор у нас какой-то новый объявился, нос у него такой, долгий, сам — блондин, а по фамилии Чернов… Так если он из ваших контролеров, скажи ему: рубашки, что он просил, завтра привезут.
Я видел, как что-то хотел сказать Атаманов, но сдержался, только кивнул. Промолчал и я, хотя тут же понял, что Тема и Атаманов — не знакомы. Но если Атаманов не знал, кто такой Чернов, то я-то знал!
— Ладно, я ему передам, — безразличным тоном отозвался капитан Куликов и, подумав, добавил: — А рубашки-то добрые?
— Хлопчатобумажные, какие он просил… Четыре штуки заказывал.
— Мне бы хоть одну оставила, — входя в роль, заметил капитан. — Жара, лето, в синтетике ходить невозможно.
— Приходи и возьмешь, — явно почувствовав заминку, ответила наблюдательная Даша.
Удивительный все-таки нюх у продавцов на такие «заминки»: раз что-то недоговаривает, значит, неспроста…
— Ты точно знаешь, что завтра привезут? — спросил Куликов.
— Со склада звонили… Приходи лучше с утра, а то живехонько разберут.
— Приду…
Зыркнув еще раз на Атаманова, Даша направилась было к выходу, нерешительно остановилась:
— А тебе, Сергей Иванович, рубашек не надо?