Снохождение

mso

— А, да… Хотя нет, давай с этим не спешить. Завтра приедут умные головы, завтра они посмотрят на них, завтра всё скажут, — выставил он ладони.

Миланэ вздохнула, потирая пальцы. Ей не очень нравился тон и настрой Уруза. Куда-то испарилась его обычная уверенность, самцовая такая, на грани деспотии.

— Как та львица-прислужница? — увела Миланэ разговор от гнетущей молчанки.

— Спит. Как и тот, раненный.

— Она что-нибудь рассказала?

— Напали, говорит. Никого не пленили, всех убивали. Необычно для драагов. Выжила, притворившись мёртвой. Ладно… ты остаёшься здесь?

— Да. Пусть сир прикажет поставить

на входе часовых. Я не буду спать всю ночь.

И Ваалу-Миланэ осталась одна. В суматохе всего дня некогда было осознавать случившееся, но теперь наступил вечер — время раздумий; в шатре потемнело. Полыхало пламя в чаше Ваала, зажжённое от её ладоней, давая причудливые блики и тени.

— Куда ж ты поехала, родимая? — тихо сказала Миланэ, оставив наконец наводить порядок в шатре и присев. — Теперь нам поздно чаяться; видишь — теперь мы тут одни.

Конечно, ответа не последовало.

Хоть её сердце стало чуть тверже за несколько лун, что провела на Востоке, но оттого — ничуть не менее чутким. Потому ей было бесконечно жаль сестру по духу и тропе, львицу-Сунгу неизвестного имени-происхождения, и кто-то наверняка должен ответить за то, что направил её таким гибельным путём. Это ведь была совсем молодая львица, не более двадцати лет.

— Нахейм примет тебя, сестра, Тиамат поглотит тебя, сестра, — пригладила она покойную по лапе, уже давно бессильная чем-то помочь.

Полагалось не спать всю ночь, и поскольку Миланэ была здесь одной-единственной Ашаи-Китрах, то сменить её было некому. Она сидела, уставившись на огонь; потом, надумавшись, собрала немногие вещи погибшей в котомку, и среди них нашлось разбитое зеркальце в золотой оправе — отличительный знак того, что погибшая воистину принадлежала к Вестающим. Книгу трогать не стала, так и оставила покоиться в чёрной ткани.

Она вспомнила о родине-Андарии, о матери и отце, о родном дисципларии Сидне, о близких подругах: Арасси, Шасне, Айнэсваале. Пришло в голову оторочить маленьким фармационным ножом тёплую накидку, что ей раздобыли воины; благо, на то есть целая ночь. Передумала: Ашаи, занимающаяся рукоделием возле погибшей сестры, выглядит по меньшей мере глупо. Помечтала немного, что вскоре уедет… совсем немного осталось… начала обнимать дрёма.

Как оно бывает, проснулась Миланэ резко, тревожно, будто совсем не спала, аж одёрнувшись. Всё было, как раньше, только несколько свечей потухли и стало весьма темно; слышался тихий смех часовых; пела ночная птица. Вдруг взгляд пал на чёрную ткань, в которую была завёрнута книга ученицы Вестающих. И всё-таки… Ничего страшного не будет, если она немного полистает. Это ничего, что она чужая, ничего, что книга вся в крови, ничего, что её — а не любую иную ценность! — покойная прятала по одеждой, возле сердца; совсем ничего, что на ней есть личное посвящение. Ах да, она ведь зовётся «Снохождение» — так когда-то называли сновидение; теперь так говорить очень старомодно. Сновидение, оно конечно стезя Вестающих, простой Ашаи-Китрах оно нужно только для видения Ваала и не более, так что эта книга для неё бесполезна, даже в некотором роде вредна, а если раздумать получше — так и вообще запретна.

Ладонь уже лежит на чёрной ткани.

Миланэ воровато обернулась на вход, от макушки к хвосту прошёл холод. Облизала пересохшие губы, сердце билось бешено; самое чудовищное, что Миланэ никак не могла внять, почему она так разволновалась.

«Милани,

ты же честная Ашаи. С ума сошла?», — отдёрнула руку. — «Аамсуна!».

Побранила себя, сделала несколько кругов по шатру, уселась. Развернув Кодекс сестёр Ашаи-Китрах, единственную книгу, которую советовали брать наставницы на Восток, она начала читать при свете двух ламп, ибо чем-то надо было заняться к рассвету.

— Сохрани мне, Ваал, веру всех вер… — прошептала она первые строки, а дальше начала читать молча.

Каким-то седьмым чувством Ваалу-Миланэ-Белсарра, Сидны дисциплара, смогла ощутить, что к шатру кто-то порывисто приближается, успела подняться и даже встать на лапы.

Ненастный, туманный рассвет.

Вовнутрь вошла — нет, ворвалась! — некая старшая сестра, быстрая и ярая сестрина. За ней молча вломилась многочисленная свита, причём голов было так много, что Миланэ не понимала, кто есть кто. Но старшая сестра сделала решительный жест, и они все так же исчезли, как появились.

Не обратив внимания на Миланэ, та бросилась к погибшей:

— Пусть сохранят нас предки! Великий Ваал, ты забрал Амарель… ты забрал её от нас… — запричитала она, тяжко качая головой. Уши поникли, хвост влачился по земле в знак траура.

Тем не менее, она явно не утратила ясность взора и высматривала, всё ли соответствует церемониалу; она осматривала покойную, поглядела на огненную чашу Ваала у её лап.

— Ты — Ашаи это легиона?

— Да, величайшая.

— Ты была с Ваалу-Амарель всю ночь?

— Да.

Удовлетворившись ответом, старшая сестра совсем по-свойски, будто здесь и не было никакой покойницы, осмотрелась вокруг.

— Их полностью разграбили?

— Да, — подошла Миланэ. — Я собрала все личные вещи, которые смогли найти. Вот эта котомка и… вот здесь, — дотронулась к книге, — я завернула.

Вещи никак не заинтересовали старшую сестру-Ашаи, но вот свёрток с книгой — весьма. Она развернула его и, сощурившись, раскрыла книгу. Пробежалась по страницам. Обратила внимание на потёки крови, посмотрела на собственную ладонь, и хотя на ней не осталось ничего, отряхнула её. Как показалось Миланэ — брезгливо.

— Твой номен, дисциплара, — сурово, холодно спросила старшая сестра.

— Ваалу-Миланэ-Белсарра, превосходная, — дисциплара совершила книксен.

— Почему здесь кровь? — требовательный тон.

— Покойная прятала книгу под одеждой. Мы так и нашли её. Я вытерла, насколько могла.

Эта Ашаи-Китрах, лет пятидесяти, возраста силы — молчала долго. Она всё ещё листала книгу, потом захлопнула и мгновенно спрятала в чёрной ткани.

— Ты знаешь?..

Она полностью оборвала вопрос на полуслове, как будто передумав. Она не смотрела в глаза, а всё осматривала вокруг, будто искала подсказку.

— Тебя ничего не удивило? Говори правду.

— Удивило… — дотронулась к щеке Миланэ.

— Что именно?

— Что Ваалу-Амарель, пусть примет её Ваал в Нахейме, прятала книгу под одеждой. Наверное, большая личная ценность. Может, дорогая или раритетная. Там ещё есть посвящение…

— Ты её раскрывала? — вмиг уцепилась старшая сестра.

— Да. Сначала подумала, что это дневник, что он может помочь. Потом поняла, что это просто книга и всё… сразу закрыла, — торопливо ответила Миланэ.