Снова в дураках
Шрифт:
– Очень любезно с вашей стороны, - ответил Тобиас.
К его сожалению, он не мог совершенно сбросить со счетов этого Фелтона как никчемного статиста. В конце концов, он же целовал Женевьеву. И в его обманчиво безразличном взгляде сквозила беспощадность. Тобиас сел рядом с Женевьевой. Она потянулась рукой к струящейся львиной гриве волос на голове, пытаясь скрыть их буйство за блеском небольших бусинок. Она все еще была так же восхитительно необузданна, какой он ее помнил.
– Как ваш отец?
– спросил он ее. Нет, он вовсе не ожидал, что старый козел раскаивается в бракосочетании своей единственной дочери с престарелым скупердяем.
– Он умер почти сразу
– Но она и на грамм не выглядела сочувствующей.
– Так как вы тогда не вернулись в Англию, я делаю вывод, что вы до последнего времени не знали о его смерти?
Когда это произошло, его поставили в известность.
Просто он не видел в этом причины для возвращения домой. И лишь услышав о смерти лорда Малкастера, Тобиас нанял первое же доступное судно.
Великолепные глаза Женевьевы смотрели на него с раздражением.
– Я уверена, что ваш отец регулярно нанимал частных сыщиков, пытаясь разыскать вас, - едко заметила она.
– Я жил в Индии, - ответил Тобиас, отбрасывая от себя слабое чувство вины.
Его отец был довольно жестким человеком, маскирующимся под джентльмена; а потому со стороны Тобиаса совершенно абсурдно чувствовать какую-либо вину. Он покинул страну после того, как ему было приказано это сделать, причем не однажды.
В этот момент начал подниматься театральный занавес, сигнализируя о начале следующей части истории о бурном браке Отелло. Никто из публики не потрудился взглянуть на красный бархат, предпочитая продолжать наблюдение за ложей Фелтона.
– Мы привлекаем слишком большое внимание, - заметил Фелтон.
Тобиас пожал плечами.
– Меня это не волнует.
– Зато, мне кажется, леди Малкастер несколько смущена таким вниманием, - мягко произнес Фелтон.
– К сожалению, сам я не могу покинуть театр, поскольку являюсь одним из спонсоров Уиттера. Может быть вы, мистер Дерби, проводите леди Малкастер домой?
Женевьева вспыхнула.
– Нет!
– Я был бы более чем счастлив сделать это, - спокойно ответил Тобиас, не обращая внимания на ее возражение.
– Леди Малкастер?
Он поднялся и протянул ей руку.
Она смерила его взглядом, выпятив пухлую нижнюю губку с явным неодобрением.
– Я не желаю уезжать!
– прошипела она ему.
Слабый гул загипнотизированного зрелищем благовоспитанного общества, наблюдавшего за их ложей, угрожал заглушить рокот голоса Отелло, который в данный момент сообщал всему миру, что считает свою жену неверной.
Фелтон наклонился вперед.
– Мне ужасно не нравится, что именно мы обеспечиваем большее развлечение, а не мистер Уиттер, - заметил он.
– Вы окажете мне большую услугу, леди Малкастер, если примете эскорт мистера Дерби.
Женевьева прикрыла глаза. Фелтон хочет, чтобы она ушла, и это после того, что с ними произошло? После их поцелуя? Разве он не хочет сам сопровождать ее домой, чтобы в теплой и темной карете обнять ее и... Разве они не были теперь помолвлены? Почему он отсылает ее с другим мужчиной?
– Я навещу вас утром, если смогу, - сказал Фелтон, целуя ей руку.
Женевьева почувствовала, как поцелуй достиг кончиков пальцев на ногах. Она отняла руку и попыталась справиться с глупой улыбкой, расплывающейся по ее лицу. Возможно, Фелтон прав. Она должна вывести этого неотесанного гиганта из театра и вдолбить в его непробиваемую голову, что совсем не заинтересована в их дальнейшем знакомстве.
– Очень хорошо, - сказала она, беря Тобиаса под руку.
Фелтон снова ей улыбнулся, и в его глазах она прочла одобрение. Возможно, демонстрация беспечного равнодушия - вот путь к сердцу Фелтона? Она думала об этом, пока они с Тобиасом выходили из ложи и спускались вниз по лестнице. Может быть, Фелтон хочет иметь жену, которая смотрела бы на мир так же, как и он: с невозмутимой отстраненностью развлекающегося, но ни во что не вмешивающегося человека. Даже несмотря на то, что простое прикосновение его пальцев к ее руке приводило в трепет все ее тело, и на то, что она постоянно украдкой бросала взгляды в его сторону, и на то, что краснела намного чаще, чем ей бы хотелось.
Карета Тобиаса оказалась на зависть роскошной: обитая темно-синим бархатом с серебряной вышивкой. За прошедшие семь лет он, должно быть, преуспел, а ведь был младшим сыном в семье, глава которой проиграл их дом в карты. Женевьева внимательно на него посмотрела и решила, что, пожалуй, нет никакого смысла вспоминать о его прошлом недостойном поведении. В конце концов, это не имело для нее никакого значения. Теперь она принадлежала Фелтону. Ведь он поцеловал ее на глазах у всех.
Даже забавно, насколько эти двое, Фелтон и Тобиас, не похожи друг на друга. Тобиас - дикий мальчишка из юности Женевьевы, казалось, почти не изменился. Он всего лишь несколько подрос. Хотя их семьи не общались, но ее отец часто упоминал его отца, называя того беспутной рыбешкой [7] . Ходили слухи о пристрастии отца Тобиаса к азартным играм, и, по мере того, как подрастали близнецы, распространялись слухи о самих братьях, точнее об их неблаговидном поведении. Будучи ребенком, Женевьева редко встречала этих мальчишек, она лишь изредка видела их, шагающих по деревне, полных жизни и веселья. Собственный отец громогласно проклинал их и называл нахальными щенками. Они смеялись над ним и гордой походкой удалялись прочь, не обращая на него никакого внимания. Только несколько лет спустя Женевьева поняла важность благовоспитанного поведения.
[7]
в оригинале "a loose fish" - свободная рыба = сумевшая освободиться из сети; применительно к человеку это означает, что тот живет, отбросив моральные принципы.
– Вы сказали, что все эти годы провели в Индии, мистер Дерби?
– спросила она, снимая с плеч ротонду и кладя ее возле себя на сиденье. В карете было замечательно тепло.
– Должно быть, вы были удивлены, вернувшись и найдя своего брата женатым, - сказала она.
– Леди Генриетта - прекрасная женщина.
– Очень удивлен, - согласился он.
А ведь он действительно красив, даже с этими его беспорядочными локонами. Она привыкла к гладким волосам Фелтона. Хорошо, что она так сильно увлечена им, иначе могла бы вновь оказаться во власти Тобиаса, подумала Женевьева с некоторым изумлением. То, как он на нее смотрел, являлось полной противоположностью прохладному отношению Фелтона.
– Почему же ваш брат Джайлс не вернулся в Англию вместе с вами?
– спросила она.
– У него не было на это причин.
– А у вас были?
– спросила Женевьева и внезапно замолчала.
Он смотрел на нее, не отрываясь, и что-то такое было в этом его взгляде.
– Да, - медленно ответил он.
– Были.
– Гм, - сказала Женевьева, пытаясь придумать другую тему для беседы.
– Что же вы делали все эти годы в Индии?
– наконец спросила она.
– Зарабатывал состояние, - ответил он, все еще не отрывая от нее глаз.