Собиратель душ
Шрифт:
Людмилин эльф маячил неподалеку, в разговор не вникал, но уши его подрагивали, следовательно, он все слышал. Плохо, конечно, с другой стороны, волчице так и так придется объяснять мое появление в ее покоях и тюк с платьем среди багажа.
Мой вампир к этому времени принимал уже неофициальные поздравления от всех подряд в зале, обходя его по широкой дуге. Куда он стремился, было непонятно, но чем дальше от меня, тем лучше.
Я, поговорив с оборотницей, бесцельно слонялась между гостями, пытаясь увидеть ящерицу де Брие. Меня то и дело останавливали, чтобы высказать поздравления, пожелать нам с императором побольше детей и вообще разнообразия. У нас желают счастья и здоровья, а тут вот разнообразия. С детьми понятно, напряженка у вампиров, а что за разнообразие? Я улыбалась и желала того же. На всякий случай, разнообразие же это хорошо?
Миладива де Брие обнаружилась в углу зала, где она сосредоточенно наливалась каким-то алкоголем. Не поняла, это что, саботаж?
— Ты чего это, Милочка, делаешь? — прошипела я, отбирая бокал. — Все дело мне испортить хочешь?
— Да пойми ты, я бою-усь! — проскулила она, косясь на Чимолу, который спиной к нам беседовал с бывшей императорской четой.
Я на всякий случай осмотрела ее руки, но подозрительных колец не заметила. Было только одно, изумрудное, входящее в комплект с ожерельем и серьгами.
— Не ищи, Чим сказал, что давать мне артефакты все равно, что свинье паштет из гусиной печенки. Слишком дорого и накладно, а толку чуть, — криво усмехнулась она. — Так что артефактов на мне нет. Но у него все карманы ими набиты. Он же прибьет меня, если узнает, что я его отравила. Что, если у него есть определитель ядов?
— А твое слабительное что, яд? — удивилась я. — Ты и меня планировала отравить?
— Да не-ет, — поморщилась она. — Средство слабое, потому и действует только на младшие расы, вампиры к нему практически нечувствительны, разве что те, кто тра… то есть, живут с людьми. Обмен энергией, знаешь ли, и все такое. Достаточно нескольких капель на кувшин, чтобы расстроить пищеварение на сутки. Я хотела, чтобы ты обосра… кхм, глупо выглядела в глазах господина. Пойми, я столько лет на него убила! Так старалась быть для него лучшей, незаменимой! Даже сестру подложила, когда поняла, что наскучила ему!
— Соберись, тряпка! — рявкнула я шепотом. — Если ты прямо сейчас не накапаешь вот в этот самый бокал, — а я отобранное у нее питье все еще держала в руках, — своего чудо-средства, я попрошу мужа не просто выслать тебя из дворца, но и привлечь к общественно-полезной работе. Снег на северных границах убирать, например!
— Весь? — пьяненько икнула Миладива.
— Весь, — сурово подтвердила я, не имея понятия, что ее так напугало.
Миладива кивнула, словно я ляпнула не глупость, а железобетонный аргумент. Дрожащей рукой извлекла из-за корсажа (это не предмет одежды, а прямо пространственный карман какой-то!) небольшой очень изящный пузырек, словно бы для нюхательной соли, наполовину заполненный слегка опалесцирующей жидкостью. Наверняка, местные дамы носят нечто подобное, чтобы кавалеру было интереснее спасать неженку в случае «обморока». Щедрой рукой ливанула почти все в бокал, она поболтала жидкость и чуть было на автомате не выпила, я еле успела остановить.
— С ума сошла? Зачем так много?
— Я нервничаю, ясно? — огрызнулась она, и, слегка покачиваясь, развернулась в сторону пестреющего вдалеке Чимолы. — Ну, я пошла.
— Дорогая! — невдалеке раздался радостный возглас императора. — Я тебя потерял, даже немного испугался, ты же так любишь внезапно исчезать! — Говард шел ко мне с букетом полевых цветов. Где он его достал посреди зимы? Это было настоящее новогоднее чудо, не уступающее истории с подснежниками. — О, Мила, спасибо, я так пить хочу, ужас!
И прежде чем мы обе успели мяукнуть, он выхватил у Миладивы злополучный бокал и залпом влил его в себя. Зачем? По залу же снуют официанты с подносами! По старой дружбе? Вампирша вытаращила глаза и ме-едленно обернулась ко мне, кажется, протрезвев от ужаса. А я что? А мне нормально, такой вариант отвлечения внимания мужа меня тоже устраивал, разве что эффект будет послабее. Хо-хо. Слабый эффект слабительного. Да я просто король каламбура. И я приняла букет с абсолютно искренней улыбкой, чмокнув вампира в гладкую щеку.
Тот просто-таки расцвел улыбкой нахального мальчишки, простенький подарок которого приняла понравившаяся девочка. Прямо лет на сто моложе стал, подумала я и усмехнулась собственным мыслям.
— Если ты проголодалась, то во-он у той стены есть столики для фуршета.
Далеко, да, неудивительно, что я их не заметила раньше. Зато учуяла. Странно, никогда мое обоняние не радовало такой детальностью. Тоже дар вампира? Мне нравится. Миладива уже смылась от нас, надеюсь, она не станет затягивать с очередным бокалом теперь уже адресату. А то до полуночи осталась всего пара часов, можем не успеть. К тому же почтенную публику надо чем-то занимать, танцы уже вовсю идут, меня никто не приглашал, поскольку сегодня я неприкосновенна для других, а муж честно выполнял мою просьбу.
Так что я прижимала к себе подаренный букет, вдыхала миндально-медовый запах и чувствовала себя очень счастливой.
— Знаешь, дорогая, ты не престаешь меня удивлять. Такая гибкая и горячая наедине, и такая сдержанная, почти неприступная сейчас. При этом я не узнаю сам себя. Мне хочется постоянно находиться рядом и держать тебя в объятиях, касаться, — у меня едва сердце от его слов не остановилось. Это что, признание в любви? — Могу я рассчитывать на продолжение, скажем так, банкета после бала?
— Конечно, милый, только я бы хотела продолжить у меня. Придешь? — я трепыхнула ресницами, стараясь скрыть охватившее меня волнение. Внутри все так и колотилось, сердце грозило убиться об ребра или проломить оные. — Только нам же нельзя уйти прямо сейчас, правда? Может, поедим? Так сказать, наберемся сил? — да, силы мне однозначно понадобятся, еду-то я не запасла, боясь, что меня выдаст ее запах.
— О, твой аппетит всегда меня восхищал, — нежно проурчал муж, целуя зачем-то мою руку. — А то девицы вечно «ах, я на диете», «ах, приличные девушки на балу не кушают», «ах, а вдруг я поправлюсь». Миледи, я в очередной раз поздравляю себя с нашим знакомством. Ребрышки или грудинка?
— И того и другого, и можно без хлеба — не менее ласково отвечала я, подставляя тарелку.
Само собой, вся еда была холодной, покрытой тем самым блестящим жирком, который ужасал меня еще пару дней назад. Сейчас я с энтузиазмом бобра вгрызалась в предоставленное мне угощение, едва не рыча от восторга. Беседовать за едой и о еде с вампиром оказалось удивительно комфортно. Однако когда я попыталась блеснуть чешуей и просветить темного средневекового императора по поводу гигиены и мытья рук, заметив, как он тянется к вазе с фруктами своими перемазанными в жиру пальцами, он панически замахал на меня виноградной кистью, растеряв половину ягод. Я так смеялась, что нечаянно выплюнула дольку мандарина прямо в декольте Вирджинии, предпринявшей очередную попытку подобраться ко мне для «душевной» беседы. Что ж разговоры о здоровье не всегда бывают простыми!