Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

Парнов Еремей Иудович

— Готов биться об заклад, что это пройдоха Гринблад! — обрадовался Уорвик. — По-моему, наши дела не столь плохи, как это могло показаться?

— По-моему, тоже, милорд.

— В таком случае я позволю себе еще один глоток виски.

— Надеюсь, это не помешает вам совершить небольшую экскурсию?

— В город?

— Нет, сэр. В подземелье.

— Я не застряну в вашей пустыне?

— Лодки дежурят всю ночь, но я советую переночевать у нас. Есть свободная комната, если можно так назвать.

— Но я еще даже не обедал!

— Думаю, у меня найдется, чем вас угостить. Свежую рыбу и овощи привозят каждое утро.

— Что ж, — задумчиво протянул сэр Грегори, выискивая новые аргументы. Теперь, когда все как будто устроилось, ему вовсе не улыбалось лезть в шахту. И, главное, ради чего? Чтобы полюбоваться перебинтованными мощами? Положение, однако, обязывало. Noblis oblige! — Давайте, если вам так уж хочется.

В павильоне, разделенном переносными щитами на отдельные секции, судорожно попыхивали далеко разбросанные одна от другой газосветные трубки. В синеватом мерцании на лице Сориала обозначились глубокие тени. Оно показалось Уорвику незнакомым и неживым.

— Идите за мной, — предупредил египтянин. — В нашем лабиринте можно и заблудиться.

Миновав несколько складских помещений — поворот следовал за поворотом, но всегда под прямым углом, — они остановились перед большой бронированной дверью, на которой висел внушительных размеров амбарный замок.

— Вход в сокровищницу?

— В преисподнюю, так будет вернее, — без тени улыбки произнес Сориал. Прежде чем отпереть замок, он отворил дверцу жестяного пенала. — На всякий случай наденьте каску, — указал на полку, где лежали шахтерские шлемы с фонариками и сумки с аккумуляторами.

— Зачем? Вы же говорили, что там есть свет?

— А если вдруг вырубят? И вообще мало ли что может свалиться на голову в таком месте.

Замок открылся с омерзительным скрежетом.

Авентира пятнадцатая

Москва, Россия

— Многократная виза на шесть месяцев, — сказал Джонсон, выложив перед Борцовым стопку каких-то бумаг с красным общегражданским паспортом сверху. — Ваш билет: летите первым классом в субботу.

— Успею ли собраться? — обмерев сердцем, затосковал Ратмир. Он был растерян и смят. Все случилось настолько скоропалительно, что его на мгновение обуял страх. Но тотчас спасительная мысль промелькнула: Гавайи! Верные, испытанные друзья: профессор Никколс, аббат Ким Вон Ки, Линда Кинг и Линь, чудесный дзен-мастер и заклинатель дождя. Еще раз увидеть Гавайи, и пусть будет, что будет.

— Ваш вклад в Нью-Йоркском банке, — словно не расслышав, продолжал перечислять Джонсон, методично разбирая сколотые оранжевыми скрепками бланки. — Это формы на кредитные карточки. Они уже заполнены, — объяснил он, передавая анкетку с каким-то античным героем в зеленом овале. — Вам остается только поставить подпись… Здесь и здесь. — На другом листке фирменная марка изображала две пересекающиеся окружности: оранжевую и желтую. — Для начала, думаю, этого хватит. С «Америкэн Экспресс» и «Еврокард» вы в любой стране будете чувствовать себя, как рыба в воде. Банкоматы работают круглые сутки, без выходных и праздников.

Борцову не раз приходилось видеть, как прямо на улице из латунных щелей вылетают новенькие банкноты. Проносятся автобусы, пролетают машины, снуют прохожие, а какой-то юнец в затрапезных джинсах, знай себе, нажимает на кнопки, вылавливая денежки из стены дома. Сцена напоминала кино из другой жизни: «Не для меня, не для нас». Даже теперь, когда в России тоже появились кредитные карточки, он остался почти на той же позиции: «Не для меня». И в самом деле, лично для него это была такая же недоступная и, главное, ненужная роскошь, как собственный факс, телефон сотовой связи или какой-нибудь пейджер. Судьба, выкинув негаданный фортель, распорядилась, однако, по-своему.

Подпиравшая горло тоска куда-то отхлынула. Не в деньгах дело и не в удобствах. Пластмассовая таблетка с магнитным шифром сулила нечто больше — независимость и свободу.

Он бегло просмотрел заполненные графы: имя, фамилия, год рождения. С этим все было ясно. Банковские номера и место работы — Джонсон указал «Эпсилон-Пикчерс» — тоже не вызывали вопросов: «Ему виднее». Не то, чтобы удивление, но некоторую настороженность вызвал лишь домашний адрес: 1017 Парк Авеню, Бостон, штат Массачусетс.

— Я буду жить в Бостоне?

— Там живу я, — улыбнулся Джонсон. — Но к чему зарекаться? Возможно, вам и придется погостить у меня пару дней. Обещаю, что будет ничуть не хуже, чем в нью-йоркской «Плаза».

— Я как-то останавливался в «Милфорд-Плаза», — вспомнил Ратмир, печально покачав головой. Это и в самом деле была нервотрепная командировка. На пятый, кажется, день сбили корейский «Боинг», и американцы закрыли «Аэрофлот». Нужно было думать, как выбираться. Пришлось переехать в советскую миссию. Там помогли переоформить билет на чехословацкую компанию.

— «Милфорд» классом пониже, — пояснил Джонсон, — но тоже приличный отель. Там обслуживают международные авиалинии. Куда ни глянь, сплошь стюардессы. Больно много суеты. — С первой встречи он понял, насколько скромен и непритязателен Борцов. Ему искренне захотелось возвести его на достойный уровень, вырвать из замшелой паутины убогого быта. Это раскрепостит душу, даст пищу воображению. Сколь ни богата фантазия, она все-таки нуждается в притоке ярких впечатлений. — Подписали?

Ратмир кивнул и, уже не глядя, подмахнул картонку с апельсинами «Еврокард»:

— Очень хорошо! Теперь подпишите, но только вверху, дорожные чеки. Вторая подпись — на глазах у кассира.

— Я знаю.

— А это на всякий случай, — Джонсон вынул перетянутую резинкой пачку стодолларовых билетов.

— Спасибо, — залился краской Ратмир. — Куда мне столько?

— Спасибо за что? Все деньги с вашего счета. Вот банковское уведомление, а вот и квитанция для таможни. Теперь, кажется, все.