Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег
Шрифт:
— Ни с места! — закричал один из подростков ломающимся, хриплым голосом и выхватил из-за пояса тонкую цепь. Я завопил не хуже его. Забыв о ноге, я стремительно протянул руку к лежавшему под мойкой «узи». Видимо, приняв мой вопль за сигнал к нападению, оба подростка, размахивая цепями, ринулись на меня. Атака, рассчитанная на то, чтобы не дать противнику опомниться. Женщина инстинктивно спустила крючок самострела. Алюминиевая стрела попала в ухо подростка в красной куртке и заскакала по полу. Легкий, быстро затухающий звон стрелы, так успешно поразившей подростка, сильно напугал юнцов. А зазывала зарядил еще один самострел. Раненый притронулся к уху и увидел, что ладонь в крови. Не
Может, это и есть те самые лазутчики? Я много раз чувствовал чье-то присутствие, но тени мелькали с такой быстротой, что я убеждал себя: мне это почудилось, или, может быть, пробежала крыса... Да и зазывала гнался за кем-то несколько сот метров... Если во всем этом замешаны такие вот юнцы, то малевать надписи на стенах вполне в их духе. Ничего удивительного, что они хотят выгнать меня из каменоломни и сами обосноваться в ней. Наверное, и я, и Тупой Кабан для них действительно одного поля ягоды. Рассказ зазывалы и Сэнгоку начинал походить на правду.
Теперь нужно было снова как следует обдумать, почему к нам обратились с просьбой уничтожить труп еще до того, как был убит Тупой Кабан. Я тогда разозлился на это предложение, а возможно, я просто не представлял истинного положения дел. Не исключено, что подростки — скопище термитов, обосновавшихся в ковчеге. Может быть, они уже изгрызли весь ковчег насквозь, а мне об этом ничего неизвестно. И эти подростки не меньшие мои враги, чем сам Тупой Кабан. Неужели во время разговора по рации кто-то из них уже был убит? И речь шла лишь о том, чтобы уничтожить труп? Сэнгоку многого не договаривает, подростки явно растеряны, — видимо, ситуация обострена до предела.
Подростки бежали вдоль бочек. Потом, перескакивая через ступени, понеслись по лестнице, ведущей к люку. Но тут, как я и предполагал, наступили на ступеньку-ловушку и разом грохнулись вниз. Зазывала и женщина скорчились от смеха, особенно громко хохотала она. Но подростки, ударившись о пол, ловко вскочили на ноги и, держась за перила, одним духом взлетели вверх. Отодвинув засов, они нырнули в туннель. Собаки подняли невообразимый лай. Металлическая дверь захлопнулась под собственной тяжестью и еще долго резонировала.
— Ключ не остался в джипе? — Женщина перестала, наконец, смеяться и вытерла слезы.
— А хватит у них смелости? Слышала же, как лают собаки. — Зазывала потянул носом и сплюнул.
— Как бы собаки не разорвали их. — Сэнгоку нахмурился. — Покойников нам уже хватит.
— Я вижу, вы собирались затеять настоящую войну, — зазывала кивнул на голубой тюк, валявшийся у лестницы. — Рассчитывали использовать унитаз на всю катушку.
— Но не ту войну, которая приносит покойников, — ответил Сэнгоку мрачно.
— Что же это за война? — Голос женщины напрягся от любопытства, как изогнутая спина играющего котенка.
— Войну с мальчишками, — сказал зазывала невинным тоном и посмотрел на Сэнгоку. — Так, что ли?
— Мальчишек этих, как ты их называешь, всего двое. И сам видишь, они тут же удрали, точно зайцы... — Женщина, кажется, потеряла всякий интерес к разговору и стала ходить вокруг унитаза, глядя на мою ногу. — Нужно что-то делать с ногой Капитана. Давайте займемся этим посерьезнее.
— Нет, их далеко не двое, — возразил Сэнгоку.
Ясно, эти двое не вся компания. Что же касается ноги, здесь уж никуда не денешься, единственный выход — продырявить трубу, и я должен заставить их сделать это. Кто знает, может быть, кратчайший путь к решению этой проблемы — установить, где находится база подростков. Я до сих пор не обнаружил их только потому, что они поселились
— Какое там двое, — повторил Сэнгоку. — Уже три дня продолжаются стычки. Этой ночью предстоит решающее сражение.
— Несмотря на то, что командир отряда убит и валяется вот здесь? — Женщина, точно что-то вспомнив, взялась пальцами за нос и выставила вперед подбородок. — Кто с кем будет сражаться? От кого сломя голову бежали эти двое ребят?
— Хотя командир сменился, операция продолжается. Старики тоже горят желанием воевать. — В голосе Сэнгоку чувствовалось беспокойство. Мне показалось, что в его словах таится какой-то подвох.
— Глупости, мне до этого дела нет. — Зазывала, вздохнув, перевел взгляд с тюка на меня. — Может, плюнем на все и вызовем врача?
Сэнгоку рассмеялся, не скрывая издевки. Зазывала набросился на него:
— Что тут смешного?
— И не интересно узнать, из-за чего война?
— Я говорю о враче.
— Какой врач пойдет в такое время?
— Так что за война?
— Готов поспорить, что вы примете в ней участие.
— Примем, — хмуро сказала женщина, но тут же на ее лице появилась профессиональная улыбка. — Такая уж у нас профессия. Интересно или нет — это уже другой вопрос. Да чего там — мы же зазывалы. Если нужны наши услуги — пожалуйста, в любое время.
— Мне не нравится такая позиция. — Сэнгоку откинулся назад. — Необходимое условие совместной жизни — стремиться понять друг друга, даже если и возникают разногласия. Вот я, например, прежде чем предъявлять претензии Капитану, поблагодарю его за то, что он так долго покупал у меня сладкий картофель, и постараюсь понять, почему он не удостаивает меня своим доверием.
— Ух, молодец какой. — Зазывала громко проглотил слюну и щелкнул языком. — Где уж мне, зазывале несчастному.
— Я не в том смысле, — стал оправдываться сбитый с толку Сэнгоку. — Я тоже много раз оказывал подобные услуги: тот, кто агитирует за кандидата на выборах, в общем-то, такой же зазывала.