Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег
Шрифт:
— Раньше вы так не говорили! — закричал подросток срывающимся голосом, весь напрягшись. — Вы же обещали не распускать рук!
— Чтобы рождались дети, рук не нужно. Слышал такое выражение? — Адъютант вытянулся во весь рост и ударил ручкой метлы об пол. Раздался металлический звук. — Если хочешь, чтобы и тебе что-то перепало, будь почтителен. Ясно? Почтителен. Или, может, хочешь попасть под суд? Отвечай, меня устроит любой ответ.
Говорит, точно как Тупой Кабан, подумал я. Продавец насекомых, уставившись в пол и
— Хорош, — прикусила губу женщина.
— Когда имеешь дело с таким человеком, нетрудно сделать вид, что поддаешься, — кивнул зазывала.
После недолгого колебания подросток выпрямился и с бесстрастным выражением лица проговорил нараспев:
— Прошу прощения.
— Так-то лучше.
— Ну что ж... — Продавец насекомых покачал своей огромной головой и ощупал брючные карманы. — Последнее, что осталось установить, — предел физических возможностей Капитана, согласны?
— Я тоже так считаю, — быстро ответила женщина суровым тоном. — Поиски бессмысленны, ничего они не дадут. А с Капитаном и так не все ладно, я еще раньше заметила.
— Расколем мы унитаз и что же будем тогда делать?
— Все это случилось потому, что там вакуум, нужно поскорее сделать в трубе дыру и впустить туда воздух. Достаточно пробить вокруг унитаза бетон на глубину двадцать сантиметров...
— Вопрос — каков риск. — Продавец насекомых вынул из кармана золотой значок. — Ну как? В любых, самых людных местах с таким значком уступают дорогу, а если он еще и золотой...
Никто не потянулся, чтобы посмотреть. Адъютант снова стал настаивать:
— Давайте пошлем связных. За уборщиками улиц. Вызовем их и включим в группу поиска.
— Школьниц всего десять, а стариков из «отряда повстанцев» несколько десятков... — сказал зазывала тусклым, как грязная пена, голосом.
— Я не могу этого позволить. Ни в коем случае не могу позволить, — возмутился Сэнгоку. — Даже если сегодняшний мир будет перечеркнут и все начато сначала, даже если нам посчастливится и мы выживем, все равно девушкам должно быть гарантировано право выбирать партнеров. Я предлагаю сделать это положение важнейшим пунктом нашего устава. Что значит «самки»? Если будут употреблять подобные выражения, я отказываюсь от всякого сотрудничества с вами.
Несколько секунд длилось молчание. Подросток прошептал:
— Раньше вы не так говорили, совсем не так...
— Ну как, Капитан, сколько времени сможете продержаться? — с улыбкой взглянул на меня продавец насекомых, опершись локтями о спальный мешок и поигрывая значком. Выражение лица у него было точно такое же, как в тот раз, когда, остановив джип, он пошел покупать тушеную рыбу в бамбуковых листьях.
— Мне бы хотелось вот что спросить. Комоя-сан, вы пришли сюда через вход у мандариновой рощи. Почему вы совсем сухой — и одежда, и волосы?
— Мне тоже это показалось странным, —
— Лодка, вот и всё. — На лице адъютанта появилась легкая улыбка. — Резиновая лодка. Нет ничего удобнее. Мы держим ее на верхнем своде водоспуска в восточной части каменоломни, над самой водой. Пользуйтесь ею, когда вам заблагорассудится. В нее нужно лечь навзничь. И продвигаться вперед, упираясь в верхний свод ногами и руками; четыре-пять метров — и уже ступеньки. А чтобы лодку можно было вытянуть обратно, к верхнему своду водоспуска прикреплен блок и привязана веревка...
Ничего не скажешь. Слишком простое объяснение в прах разбило мои жалкие надежды. Оказывается, никакого неизвестного мне пути в каменоломню не существует.
— Есть и третий способ. Но он не подлежит обсуждению. — Продавец насекомых потер о колено значок и прикрепил его к груди. — Отрезать ногу. Я, конечно, говорю об этом лишь как о теоретической возможности.
— Напрасно тратим время, командир. Тупой Кабан-сэнсэй давно бы послал связного. Сэнсэй знал, как обращаться с людьми. Чтобы держать отряд в руках, для приманки нужны самки.
Адъютант подошел к унитазу. Кажется, он все-таки не собирается причинить мне вред. Подняв зеленую охотничью шляпу Тупого Кабана — я и не заметил, что она упала на пол, — и стряхнув с нее пыль (хотя шляпа была более пыльной, чем сама пыль), он пересек трюм и почтительно водрузил ее на голубой тюк. И хлопнул в ладоши. Ему было все равно, какой это обряд, синтоистский или буддийский. Со спины он тоже напоминал дыру в пространстве.
— Хорошо, пошлем связных. — Продавец насекомых встал. — У кого-нибудь из вас есть знакомый врач? Пусть он не принадлежит к «отряду повстанцев», но хотя бы знать, что он не будет задавать лишних вопросов...
— Есть, но акушер, — в некотором замешательстве ответил адъютант.
— Что вы собираетесь делать? — Во рту у меня пересохло.
— Подойдет любой специальности. — Продавец насекомых поднял руку, призывая всех к молчанию. — Если не удастся пригласить его сюда, хорошо бы хоть получить у него лекарства. Нужно сильное болеутоляющее. Которые продаются в аптеках — не годятся. Надо бы что-нибудь посильнее, какой-нибудь наркотик, вроде морфия. Чтобы подействовало.
— Подействует. Если, конечно, не принимать постоянно.
— И еще снотворного и антибиотиков. Посылайте связного, срочно.
— А насчет того, чтобы вызвать уборщиков...
— Это я поручаю вам, адъютант.
23. «Хочу увидеть небо... в мирный день, хотя бы украдкой»
— Ох, как хочется увидеть небо, — вздохнув, сказала женщина тоненьким голоском.
— Ночь же еще. — Боль в ноге стала какой-то странной. Теперь она пульсировала, не совпадая с биением сердца.
— Ну что ж, пусть завтра.