Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы
Шрифт:
Клития. О, господи, Виктор родил рифму!
Отакар. Ха-ха-ха, Феликс — велик-с! Это здорово!
Виктор. Прошу прощения, Клития. Я не любитель поэзии, для меня эта богиня слишком светловолоса.
Клития. Смотрите, у этого влажные глаза. Не глядите на меня, а то я промокну.
Отакар. Писать стихи — это чепуха.
Виктор. Стихи пишут только для того, чтобы обмануть или поразвлечь.
Ирис.
Отакар. Дар!
Клития. Какой дар?
Отакар. Рифма к «Отакар». Ха-ха. Неплохо, а?
Виктор. Так называемая мужская рифма.
Отакар. Ха-ха-ха, еще бы, уж конечно, мужская!
Клития. Виктор, придумайте какую-нибудь мужскую рифму.
Виктор. Зачем?
Клития. Чтобы хоть раз от вас исходило что-то мужское.
Отакар. Любовный жар! Еще одна мужская рифма к «Отакар». Ха-ха-ха!
Ирис. У вас огромный талант, Отакар. Почему вы, собственно, не пишите стихи?
Отакар. Я-то? Гм… А какие?
Ирис. О любви. Я обожаю поэзию.
Отакар. Буйство форм и чар…
Ирис. Каких чар? О ком вы?
Отакар. Ха-ха-ха! Да это просто рифма!
Ирис. Отакар, вы ужасно поэтическая натура!
Клития (зевает). Хватит вам о литературе. Надоело. Претит до колик в сердце.
Ирис. В сердце? Вы слышите, бедняжка Клития воображает, что у нее есть сердце.
Клития. Ну и ладно. Зато ты — сплошное сердце. Ты и сидишь-то на нем!
Отакар. Га-га-га, сплошное сердце!
Клития. Хорошо еще, что оно у тебя не камень.
Ирис. Не беда, моя дорогая. Зато я не столь легкого поведения, как некоторые.
Клития. Что верно, то верно, ты тяжелый случай.
Ирис. Берегись, Клития!
Виктор. Ах, Ирис, не сердитесь на нее. Дух — это ведь единственный козырь Клитии… за неимением плоти.
Ирис(аплодирует). Отлично, Виктор!
Клития. Вам, Виктор, я показала кое-что еще.
Виктор. Не может быть! Что же именно?
Клития. Спину и двери.
Виктор. Сплошные доски, пхе!
Ирис. Ха-ха-ха, Виктор, какой вы мастер пикироваться! Я готова расцеловать вас. Люблю находчивых мужчин. Догоняйте меня! (Выбегает.)
Виктор. По-по-погодите! (Торопится за ней.)
Клития. Ты гусыня! Жаба!.. Бочка!
Отакар. Гм-гм!..
Клития(Отакару). Уходите от меня, вы, бездарность!.. Феликс!
Феликс(вскакивая). Да?
Клития. Как вы только могли влюбиться в нее?
Феликс. В кого?
Клития. В эту престарелую бабу. В этого солдафона в юбке.
Феликс. В кого?
Клития. В Ирис.
Феликс. Я-то? Да что вы! Это уже в прошлом.
Клития. Я вас понимаю!.. Ирис страшно глупа. Страшно, говорю вам. А ноги у нее как тумбы. Ах, Феликс, в вашем возрасте так естественно заблуждаться. (Садится на подушки.)
Феликс. Я… Уверяю вас, Клития… Честное слово, все это для меня уже пройденный этап!
Клития. Нет, Феликс, вы не знаете женщин. Хотите, садитесь рядом со мной. Вы и представления не имеете, каковы они. Что за взгляды у них, до чего узок кругозор! А тела какие, бр-р-р-р! Вы так молоды…
Феликс. Это неверно. Я уже не молод. Я много пережил.
Клития. Нет, вы должны быть молоды, это так модно. Быть молодым, быть мотыльком и быть поэтом, — что может быть прекраснее в мире?
Феликс. О нет, Клития, удел молодости — страдание. А удел поэта — страдать во сто крат больше других. Честное слово.
Клития. Удел поэта — находить радость во всем и прославлять жизнь. Щедрую, вечно цветущую. Ах, Феликс, вы напоминаете мне мою первую любовь…
Феликс. Кто же это был?
Клития. Никто. Ни одна моя любовь не была первой… Ах, этот Виктор… Такой противный! Мужчины так несносны! Давайте будем подружками, Феликс. Согласны?
Феликс. Подружками?
Клития. Ну да, вы ведь не признаете любви. Любовь так низменна. А мне хочется чего-то особенного, чистого, необыкновенного. Чего-то нового!
Феликс. Стихов?
Клития. Может быть. Вот видите, как я вас люблю!
Феликс. Погодите!
(Вскакивает в экзальтации.)
Ты в сердце влетела, как в детский хрусталик влетают лучики-стрелы… Когда тебя встретил, — маковым цветом вся заалела и робостью одарила поэта…