События глазами очевидцев
Шрифт:
– Вечно все у него в жизни не так, как у людей. Ведь ни с кем из других такой глупости не случилось, а именно с ним. Все остальные выполняют свой долг совести и чести, несут службу по охране тех, кому народ доверил представлять свои права в самых высших инстанциях власти. Они защищают совесть и честь народа, готовые безропотно отдать жизнь за правое дело. А он сидит здесь в роли какого-то арестанта - штрафника.
Ему стало так обидно за себя и даже жалко. Он невольно в мыслях вернулся на много лет назад в свое далекое детство, когда он, как А.В.Суворов, рос худым и слабым
Правда, природная воля в дальнейшем переходном возрасте целеустремленными упражнениями позволила ему изменить свой физический облик, и его потом, уже, мягко говоря, никто не обижал.
Но сейчас он сравнивал себя с тем ребенком, который, спрятавшись, чтобы никто не видел, плакал, рассматривая в карманное зеркальце большой лиловый во весь глаз синяк.
Как-то невольно, он так ясно, ощутил то душевное состояние “врагов народа”, заклеймёнными своими боевыми товарищами, родными и близкими.
Вдруг неожиданно, к его удивлению и, как он, грешным делом успел подумать, к радости, в комнату ввели Володю. Он также был разоружен, и вид его хоть и был спокойный, но озабоченный. Его посадили впереди Василия, но тот быстро пересел с ним рядом.
Подполковник конечно “перегибает палку”, разоружив второй их пост.
Василий воспрянул духом и пытался выяснить у Володи, за что его разоружили, но тот не хотел говорить ни с кем и, когда Вася ему предложил передохнуть, он тут же согласился. Они улеглись на полу между рядами стульев. Время было уже к рассвету.
Прошло часа полтора. Вскоре он услышал оживленную ходьбу и голоса, проснувшись, увидел, что уже рассвело. Володя тоже поднялся. В комнату заглянул Женя и позвал их. Они вошли в кабинет напротив, Евгений передал им от того же Баркашовца автоматы и сказал, как ни в чем не бывало:
– Пошли!
Они пришли в свой кабинет, там уже все собрались. Пришел Макашов. Почти все высказывали свое возмущение действиями в отношении их постов. Но Женя на этот счет рассудил очень просто:
– В армии есть две категории людей: первая- это те, кто работает, вторая – те, кто демонстрирует свою “работу” на выполненной другими работе. Подполковник- это вторая категория. Макашов пошутил и зашел в свой кабинет.
– Ну, а вообще, - сказал Женя, глядя на Василия, - ты вчера, к тому же, за-бу-бо-нил!..
– Всех предупреждаю первый и последний раз, - многозначительно протянул он, затем продолжил.
– Так, теперь зовите солдат.
Василий пошел к Баркашовцам. Солдаты стояли в две шеренги в коридоре. Он подошёл к ним и сказал сержанту, что их зовет командир, но тот явно с пренебрежением ответил, что у них сейчас уже есть другой командир. Пришлось возвратиться назад.
Женя сам побежал за ними. Но через некоторое время вернулся с тем подполковником и оба зашли к Макашову.
От туда он вышел не в духе. Сначала он закатил пространную речь о серьезности положения, которое всем было ясно, как день, и без него.
Закончил он тем, что в силу обстоятельств, все должны добровольно сделать выбор: или перейти на взаимоотношения в рамках воинской дисциплины, или здесь никого
– Я желаю, - сказал Володя.
– Да, пожалуйста, - ответил Женя.
– Значит так, - начал Володя.
– Мне такая обстановка здесь не нравится. Я пришел сюда защищать закон, а не выслуживаться, поэтому прошу принять мой автомат. Я буду лучше внизу, с камнями стоять насмерть, чем здесь, не понятно перед кем быть обязанным, - отчеканил Володя.
Да, Володя, этот немногословный москвич, с первых дней был у “Белого”.
Что касается нашего коллектива, он сразу смог завоевать себе среди ребят авторитет порядочного человека, в честности слов которого никто не сомневался. Васино самолюбие тоже было задето, но уходить он вовсе не собирался просто потому, что о нём могут подумать, что он струсил.
– Так, кто еще?
– спросил Женя.
– Я тоже уйду, - сказал Саня.
– Я никаких претензий не имею. Но сам понимаю, что я не на своем месте. Я человек невоенный даже по натуре и чувствую, что здесь от меня пользы не будет. Я лучше буду там, внизу, в числе живых заграждений.
– Ясно. Кто еще?
– продолжал Женя. Все остальные молчали. Он со скрытым удовольствием глянул на Василия. Тот понимал, что в целом он с доверием относился к нему и не хотел бы, чтобы он ушел.
– Хорошо, - сказал Евгений, обращаясь к уходящим.
– Я вас хочу, от имени всех нас, поблагодарить за бескорыстную помощь в охране парламента. Спасибо, что пришли и были с нами. Желаем вам всего самого наилучшего.
Пожал им руки. Потом попросил их подыскать вместо себя сюда военных людей. Все остальные тоже стали с ними прощаться. Саня оставил целую сумку провианта, набор разовых импортных бритв и сказал, что он выполнит Женину просьбу в первую очередь, сразу же, как спустятся вниз.
...молодой, круглолицый офицер ВДВ*.- Марат Мусин активный участник защиты Дома Советов. Выходил из горящего здания с оружием.
После амнистии на преподавательской работе. Автор многих книг и публикаций, в том числе и знаменитого исторического триллера “Месть президента, или как расстреляли власть народа”.(в первом издание “Анафема”,под псевдонимом: Иван Иванов)
В настоящее время Марат Мазитович является: крупным ученым-экономистом, ведущим специалистом страны, доктором наук, профессором одного из престижного Российского государственного ВУЗа.
Глава VII
Женя привел солдат. Троих из добровольцев поставил на посты. Остальным предложил отдыхать. Василий попал в отдыхающие и, так как за эти дни порядочно оброс, взял свечку, мыло и станок - Санин подарок, пошел в умывальник бриться. Там уже кто-то брился. Вася стал рядом, поставил на умывальник свечку. Его соседом, к Васиному удивлению, оказался сам министр обороны Ачалов, также в трико и опять без охраны. Васина свечка осветила зеркало с другой стороны, и он сказал: