Сочинения

Державин Гавриил Романович

И нежной нимфой ты сидишь.
– Он имел итальянку у себя на содержании, театральную певицу, с которой проводя жизнь роскошную, повергнул себя в вышесказанное бедство.

Твоя уж Пенелопа в скуке и проч.
– Пенелопа, супруга Улисса, царя Итакского, которая во время десятилетней его отлучки под Трою обеспокоивана была женихами, сватавшимися к ней по удостоверению, что уже Улисса нет в живых; но она, храня к нему верность, день ото дня отлагая, обнадежила их, что тотчас, коль скоро доткет ковер, то выйдет из них за кого-либо замуж, а между тем, что в день наткала, то в ночь распускала, дабы чрез то продлить время, покуда возвратится ее супруг. К Голикову же сие сравнение относится потому, что он был сибирский житель и, поехав в Петербург для снятия откупа, оставил там жену, обнадеживая ее, что скоро возвратится.

К ЛИРЕ

…относится к гр. Зубову… <…>

Кто

Аристон сей младой?
– Он был чрезвычайно скромного нрава и вел себя, казалось, по-философически: то сравнен здесь потому с Аристоном или с Аристотелем, а с Орфеем - по склонности к музыке.

Истый любимец Астреи!
– Астрея, по баснословию, богиня златого века или справедливости; разумеется под сим императрица Екатерина II.

ВЕЛЬМОЖА

<…> Не перлы перские на вас // И не бразильски звезды ясны.
– Перлы персидские, всех наилучшие, украшением служили в древности царям, из коих сделаны были бармы, или ожерелье, а в новейшие времена богатые вельможи украшали ими звезды своих орденов, а бразильские звезды - бриллианты, ибо там находятся славные алмазные копи, пещеры или штольни.

Калигула! твой конь в Сенате.
– Калигула, император римский, приказал любимой своей лошади присутствовать в Сенате.

Он только хлопает ушами.
– Автор, присутствуя тогда в Сенате, видел многих своих товарищей без всяких способностей, которые, слушая дело, подобно ослам, хлопали только ушами.

Чтоб мужу бую умудриться.
– Или глупому человеку сделаться мудрым. Сей стих относится к тому достопримечательному событию, что императрица автору, когда он был при ней статс-секретарем, приказала делать на все сенатские мемории примечания, и ежели что усмотрит несправедливое или несогласное с законами, то докладывать ей по причине, что тогда генерал-прокурор кн. Вяземский, будучи тяжко болен параличом, не мог отправлять своей должности. Но когда частые примечания ей наскучили, тогда она приказала только прочитывать их сенатским обер-прокурорам, чтоб они, ежели найдут их правильными, новые-бы от сенаторов испрашивали революции и ошибки поправляли; но когда они не согласятся и останутся при своих мнениях, тогда бы оставлял их по их воле, но только бы у себя имел им записку. Таким образом, продолжались сии примечания почти целый год; но когда в один день автор ей читал дела, то она сказала: “Нет, надобен мне новый генерал-прокурор, старый ослабел”; поглядев на автора лицом примечательным, пресекла разговор. На другой день поутру, часу в 9-ом, любимец ее гр. Зубов прислал к автору лакея с записочкой, чтоб он поскорее ехал во дворец; но как автор тогда занемог и принимал лекарство, то и не мог сего сделать, а приехал уже на вечер. Гр. Зубов, отведши его на сторону, сказал, глядя на него пристально, что императрица намерена уволить старого генерал-прокурора от службы и сделать на место его нового; то кого бы он думал? Автор, не показав нимало своего желания к тому, хотя отправлял уж почти год должность генерал-прокурора, делав замечания на мемории Сената, которые по большой части уважались обер-прокурорами и сенаторами, ответствовал, что это состоит в ее величества воле, кого ей угодно. Граф сказал: “Хорошо, поезжайте домой и приеяжайте завтра ранее”. По приезде граф сказал: “Выбран, братец, генерал-прокурор”.
– “Кто?” - “Граф Самойлов”. И тотчас после сего позван был автор к императрице; она спросила его: “Что, записывал ли ты свои примечания о сенатских ошибках, как я тебе приказывала?” - “Записывал”.
– “Принеси же завтра ко мне их”. Записки представлены; она, их приняв, оставила несколько дней у себя; потом, призвав его, отдала оные ему обратно с апробациею, ее рукою написанною, сказав: “Отдай их новому генерал-прокурору и объяви от меня, чтоб он поступал по оным и во всех бы делах советовался с тобою”. Вскоре после того позван был к ней гр. Самойлов, то есть новый генерал-прокурор; возвратясь от нее, подошел к автору и сказал, что ее величеству угодно, чтоб он по своей должности с ним обо всем советовался; то он и надеется от него дружеского пособия. Автор откланялся и вследствие того был несколько раз приглашен на совет генерал-прокурора; но как в некоторых мнениях не соглашались, а генерал-прокурор отдался руководству подьячих, или, лучше сказать, правителю своей канцелярии, человеку не великого разума и сведений, но упрямому, то и произвел он между графом и автором ссору. По сей причине, сколько императрица ни желала, чтоб под лицом генерал-прокурора отправлял генерал-прокурорскую должность автор, но сие не имело своего действия и истина должна была открыться, показав слабость руля государственного правления, т. е. ген<ерал>-прокурора.

Всяк думает, что я Чупятов и проч.
– Чупятов, гжатский купец, торговавший при С<анкт>-Петербургском порте пенькою, имел несчастие чрез пожар в кладовых на бирже амбаров по-несть великий убыток, от чего объявил себя

банкротом, как иные сказывали, притворно, и, избегая от своих верителей всяких неприятностей, наложил на себя дурь, сказывая, что в него влюбленная мароккская принцесса выйдет скоро за него замуж, что прислала она к нему уже премножество сокрови-щей, чем бы он давно заплатил свои долги, но неприятели его не допустили до рук его присланный подарок; однако же достоинства и ордена, к нему от нее присланные, он получил, которые он и носил на себе, как-то разных цветов ленты и медали: к нему от некоторых насмешников из шутки чрез почту и чрез нарочных доставленные, которыми очень гордился и утешался, показывая свои грамоты, сочиненные разными людьми ему для насмешки.

Блистал величеством в работе.
– Известно, что Петр В<еликий> в матросском платье, как простой плотник учившися корабельному строению, работал на амстердамской бирже.

Токай - густое льет вино.
– Токай, гора в Венгрии, на которой родится лучший виноград, из которого делается славное токайское вино.

Левант - с звездами кофе жирный.
– Левант, или Анатолия, где славный с Азиею отправляется торг лучшего кофе.

С тобой лежащая Цирцеи.
– Славная в древности волшебница, которая любезными своими хитростями товарищей Улиссовых на своем острове превратила в свиней.

Как лунь во бронях поседевший.
– Лунь - белая цветом птица, род ястреба. Отношение к цвету оной здесь для того употреблено, что многие седые заслуженные генералы у кн. Потемкина и гр. Безбородко и у прочих вельмож сиживали часто несколько часов в передней между их людей, покуда они проснутся и выйдут в публику.

Меж челядью твоей златою.
– Челядь, илп челядпнцы - самые последние в доме люди, но у богатых людей и те бывают одеты в золото.

А там - вдова стоит в сенях.
– Вдова Костогорова, которой был муж полковник, оказывал многие услуги Потемкину и был из числа его приближенных, имел несчастие, поссорясь за него, выйти на поединок с известным Иваном Петровичем Горичем, храорым человеком, который уже после был генерал-аншефом; сей убил его выстрелом из пистолета, как говорили тогда, умышленно тремя пулями заряженного; вдова Костогорова, после смерти мужа прося покровительства князя, часто хаживала к нему и с грудным младенцем на руках стаивала, ожидая на лестнице его выезду. <…>

Здесь дал бесстрашный Долгоруков.
– Славный сенатор кн. Яков Федорович Долгоруков, который разодрал определение Сената, подписанное Петром I, и ответ его о том, известен по анекдотам сего великого государя.

Того я славного Камилла.
– Камилл был консул и диктатор римский, который, когда не было в нем нужды, слагал с себя сие достоинство и жил в деревне. Сравнение сие относится к гр. Румянцеву-Задунайскому, который, будучи утесняем чрез интриги кн. Потемкина, считался хоть фельдмаршалом, но почти ничем не командовал, жил в своих деревнях. Но по смерти кн. Потемкина, получа в свое повеление армию, командовал оною и, чрез предводительство славного Суворова обезоружа Польшу, покорил оную российскому скипетру.

Тебе, герой! желаний муж.
– То есть тебе, Румянцев, которому все желали, чтоб он командовал армиею по известному его искусству в предводительстве в первой турецкой войне. <…>

Румяна вечера заря.
– Стих, изображающий прозвище, преклонность лет и славу Румянцева.

ВОДОПАД

<…> С высот четыремя скалами.
– Сим описывается точное изображение водопада, Кивачем называемого, находящегося в Олонецкой губернии в нескольких верстах от Кончезерского чугунного завода; он стремится с высоты между четырех гранитных скал; под сим подразумеваются четыре отделения года, которыми протекает время.

Рекою млечною влекутся.
– Когда вверх едешь по реке, его составляющей, то под сводом дерев пенная вода льется точно как молоко или сливки.

Стук слышен млатов по ветрам и проч.
– Хотя Кончезерский завод лежит от сего водопада около 40 верст, но в сильную погоду по ветру слышно иногда бывает действие заводских машин, которые, смешавшись с шумом вод, дикую некую составляли гармонию, которую автор сам слышал, ибо он, будучи губернатором в сей губернии, видел сей водопад, нарочно его обозревая.

Ветрами ль сосны пораженны? // Ломаются в гебо в куски.
– Он приказал на высотах водопада срубить сосну и бросить ее в стремление вод; то по несколько минут выплыли из жерла ее уже обломки или щепы.

Сковать ли воду льды дерзают?
– Он никогда не мерзнет и капли водные истинно так падают, как стеклянная пыль, в которую отражась, лучи солнечные представляют весьма удивительное зрелище.

Отважно в хлябь твою стремится.
– В сих трех куплетах описываются свойства трех зверей, совсем между собой различных: под волком разумеется злоба, который от ужаса стервенеет или более ярится; под ланью - кротость, которая робка при опасности, а под конем - гордость или честолюбие, которое от препятств раздражается и растет.