Сокровища горы Монастырь
Шрифт:
– Присаживайтесь! – вроде бы и несколько виновато, но и не без кокетства сказал Вениамин Тихонович. – С дороги мы толком не успели ничего приготовить.
– Вот это – ничего? – подыграл я ему, присаживаясь к расстеленной на траве скатерти и выразительно оглядывая море разных вкусностей. – Гриша, ты и словом не обмолвился, что отец у тебя – новый русский.
– Он друг нового русского, – буркнул Гриша. – И уже заелся!
На мой взгляд, он чувствовал себя значительно лучше, чем вчера. На смену отчаянию пришла злость. Мужик!
_ Начинается! – нарочито сокрушенно пожаловался Вениамин Тихонович.
– Раз живем! – разливая водку по рюмкам и хитровато глядя на меня своими цыганскими глазами, заговорил тезка. – Я на свою голову затеял строительство магазина. Сам понимаешь, сколько проблем: кирпич купить и завезти, цемент, гравий. Песок, сайдинг, пиломатериалы, подвести воду, электричество. За строителями глаз да глаз. Вот вырвался, наконец, на природу. Тихонович уболтал. Ну, за знакомство!
Мы выпили, потянулись к закуске. Чуть позже завязался непринужденный разговор. Мои новые знакомые были мне симпатичны, но их настрой мне не понравился. Они приехали искать исчезнувшего соседа в промежутках между пикниками, рыбалками и другими развлечениями. Да, собственно, и сами поиски Чернова они рассматривали как развлечение и маленькое приключение.
Я же был уверен, что здесь назревали о-очень серьезные события и вот-вот начнутся разборки. Уже начались! Пока без крови, но за ней дело не станет. И все было и будет как-то связано впредь именно с их исчезнувшим соседом, с Черновым.
Поэтому подключаясь к его поискам, они автоматически ввязывались в непонятную мне, но исключительно опасную авантюру. Я счел необходимым предостеречь своих новых знакомых, пока они еще не захмелели.
– Знаете, мне сегодня расслабляться нельзя – свидание с женщиной, – мечтательно ухмыльнувшись и подняв к небу глаза, мягко заметил я, когда тезка снова потянулся к бутылке. – Но я не хочу оставлять вас, не поделившись кое-какой информацией.
Мои новые знакомые недоуменно посмотрели на меня.
– Вчера Гриша охарактеризовал своего друга как человека психически больного, одержимого манией преследования, – продолжил я, убедившись в том, что они слышат меня. – Вообразив грозящую ему опасность, он устраивает экстравагантный побег.
У меня сложилось впечатление, что вы разделяете его точку зрения. Собираетесь оперативно изловить своего помешанного соседа, чтобы возвратить в больницу и вылечить его там окончательно. Я правильно все понял?
– Более или менее, тезка. Ну и отдохнуть, конечно!
– Что-то не так?
– Все! – выдохнул я, снова ухмыльнувшись и посмотрев на небо. – Кое-какие случайно полученные вчера сведения натолкнули меня на мысль, что не все в этой истории просто. Обуреваемый любопытством (попала шлея под хвост!), я тут же помчался в Щебетовское наводить справки об обстоятельствах побега Чернова из больницы. Итоги моего расследования однозначны: опасность – не плод больного воображения вашего соседа. Ему действительно угрожала опасность.
– Жене? Не может быть!
– Что-то ты, тезка, не догоняешь! Или мы?
– Да зачем кому, дядя Валер, Женек нужен? Чтобы детский мат научил ставить?
– Понятия не имею! – пожал плечами я, прикрыл глаза, выстраивая аргументацию, потом значительно посмотрел на своих знакомых и веско произнес: – Но он нужен всем! Излагаю голые факты. Судите сами! Примерно за месяц до исчезновения Чернова из больничного корпуса, где он лежал, появилась и надолго обосновалась иномарка…
– Черный БМВ! Мы видели, да, па? Как раз напротив Женькиной палаты. Прямо уперлась бампером в фундамент!
– Ее обладатель был такой крепенький парнишка с золотыми зубами.
– Стрижка бобриком, глаза навыкат, наглый как танк! – перебил меня тезка. – Я хотел ему морду набить!
– Хотеть не вредно! – поддакнул я, тактично умолчав о том, что у «наглого, как танк» паренька имеется первый разряд по боксу.
– Да, думаю, попроведую соседа – Тихонович усовестил, – продолжил ворчливо Зуев. – На входе справа – комнатка, дверь закрыта. Постучал, заглянул – там молоденькая медсестра и хрен этот. Тоже в халате. Еще подумал – нового врача прислали. Ну, улыбнулся, поздоровался, спрашиваю: в какой палате Чернов лежит? Медсестра тоже улыбнулась, ответила. А хрен этот как вскинется: «А зачем тебе, мужик, Чернов понадобился?»
Ну, я вежливо: «А какое твое собачье дело, зачем мне Чернов понадобился?»
А он, гнида, еще вежливее: «Пойдем, мужик, за угол, поговорим!»
«Поговорим, – говорю, – только вот Женьке фрукты сначала передам». Но до рукопашной дело не дошло. Когда вернулся, его уже не было. Медсестра в слезах просит ни главврачу, ни в милицию об инциденте не сообщать. Иначе, мол, ее уволят.
Еще бы не уволить. Я чуть не каждый месяц отстегиваю в больницу то на краску, то на линолеум, то на пластиковые окна… Облизывать должны, а тут такой прием… Да и не собирался я жаловаться, но злость до сих пор не прошла.
Тезка лишь рукой махнул от досады.
– Зовут этого хрена Ромео, – посмеиваясь, продолжил я. – По моим сведениям, он сынок главаря бригады барнаульских рэкетиров. За Ромео постоянно приглядывал какой-то угрюмый «шифоньер» – не то водитель, не то телохранитель. А иногда и еще кто-нибудь.
Это дежурство иномарки у больничного корпуса местная общественность приписывала, хм, бурному роману, случившемуся между Ромео и миленькой медсестрой. И все же мое вчерашнее расследование не оставило камня на камне от этой трогательной версии.
Я чувствовал, что сбиваюсь на менторский тон. Но не мог остановиться. Работа в школе уже наложила на меня свой неповторимый отпечаток.
– Роман с медсестрой был прикрытием для слежки за вашим соседом, – пояснил я. – Во-первых, иномарка дежурила возле больницы даже тогда, когда медсестры в ней не было. Во-вторых, одновременно с исчезновением Чернова (это случилось с неделю назад) исчезла и любовь Ромео к медсестре, и иномарка, и он сам.
Зуев и Сухарев переглянулись.
– Более ничем мой друг не смог порадовать меня, но… – ухмыльнувшись и по привычке воздев глаза к небу, заявил я и, многозначительно помолчав, прибавил: – Но когда я спросил его про синюю «Ниву», он, подумав, припомнил, что довольно часто какая-то синяя «Нива» появлялась на некотором отдалении от больничного корпуса. Ее владельца он никогда не видел, но я знаю его. Это Анатолий Храмцов.