Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
– Ай! – воскликнул Бао-юй и только сейчас почувствовал, что вся его одежда промокла насквозь. – Да, нехорошо! – произнес он, оглядев себя.
С этими словами он бросился бежать в направлении «двора Наслаждения розами», хотя все его мысли были заняты девочкой, которой некуда было спрятаться от дождя.
Нужно заметить, что на следующий день наступал праздник начала лета, поэтому Вэнь-гуань и остальные девочки-актрисы получили разрешение погулять в «саду Роскошных зрелищ». Бао-гуань, которая исполняла роли положительного героя, и Юй-гуань, исполнявшая роли положительных молодых героинь, пришли во «двор Наслаждения розами», чтобы поболтать и посмеяться с Си-жэнь и другими служанками, и здесь их застиг дождь. Воспользовавшись этим, они перекрыли все канавки, чтобы вода разлилась по двору, заперли ворота и выпустили туда уток, цичжи и других водяных птиц, связав им крылья, чтобы они не могли улететь.
Си-жэнь и служанки стояли на террасе и беззаботно смеялись. В это время Бао-юй подошел к воротам и постучал. Но служанки, поглощенные своими забавами, не слышали. Тогда он стал стучать сильнее.
– Кто это? – удивленно спросила Си-жэнь, которой и в голову не пришло, что Бао-юй может вернуться в такое время. – У нас некому открывать ворота!
– Это я, – отозвался Бао-юй.
– Мне кажется, это голос барышни Бао-чай, – предположила Шэ-юэ.
– Глупости! – возразила Цин-вэнь. – Разве может барышня Бао-чай прийти в дождь?
– Давайте я посмотрю в щель, – предложила Си-жэнь. – Если стоит открыть, мы откроем, чтобы не заставлять человека мокнуть.
С этими словами она по галерее подошла к воротам, выглянула наружу и увидела Бао-юя, мокрого как курица. Она поспешно бросилась открывать. Но ей было так смешно, что, открывая ворота, она вся согнулась от смеха и воскликнула:
– И кто бы мог подумать, что наш господин вернется сейчас. Как ты решился бежать во время такого сильного дождя?
Бао-юй был зол до предела, он решил надавать пинков первой служанке, которая откроет ему. Как только ворота распахнулись, он, не рассмотрев, кто был перед ним, видимо решив, что это какая-нибудь девчонка, пнул ее изо всей силы ногой в бок. Послышался стон.
– Паршивки! – выругался Бао-юй. – Я с вами добр, а вы совсем распустились и не ставите меня ни в грош! Еще смеяться надо мной вздумали!
Но, взглянув на плачущую девушку, он обнаружил, что это Си-жэнь, и понял свою ошибку.
– Ай-я! – воскликнул он. – Так это ты? Куда я тебя ударил?
Си-жэнь никогда еще не испытывала на себе ругань и побои, и когда Бао-юй пнул ее ногой, да еще в присутствии посторонних, она устыдилась и вместе с тем рассердилась; ей было больно и обидно, но ничего нельзя было поделать.
Понимая, что Бао-юй не мог ударить ее умышленно, она решила стерпеть и с усилием улыбнулась:
– Ты вовсе меня не ударил. Почему ты не идешь переодеваться?
Бао-юй направился в дом, Си-жэнь последовала за ним.
– Я уже достаточно взрослый, – раздеваясь, говорил он ей, – но никогда еще не сердился до такой степени, чтобы ударить человека! Я не знал, что это можешь оказаться ты!
Си-жэнь, терпеливо перенося боль, снова улыбнулась и ответила:
– Я самая старшая из твоих служанок, поэтому с меня всегда и следует начинать. Надеюсь только, что ты больше не станешь пускать руки в ход.
– Я это сделал не умышленно! – оправдывался Бао-юй.
– А кто говорит, что умышленно? Ведь открывать ворота должна не я, а младшие служанки. Но они так избаловались, что даже я зла на них! Они ничего не боятся. Вот если бы ты пнул ногой какую-нибудь из них, было бы очень хорошо! Но, к сожалению, на сей раз баловалась я сама, и это я не велела им отпирать ворота.
Пока они разговаривали, дождь прекратился, Бао-гуань и Юй-гуань ушли. Си-жэнь, у которой все еще болел бок, расстроилась и легла, даже отказавшись от ужина. Когда она разделась и увидела на боку синяк величиной с чайную чашку, ее охватил страх, но она не стала подымать шума и вскоре уснула.
Сон ее был неспокойным, она все время ворочалась и охала. Заметив, что Си-жэнь нехорошо, Бао-юй, хотя и извинился перед нею, все же не мог уснуть. А когда в полночь он услышал стоны Си-жэнь, то понял, что пнул ее слишком сильно. Он слез с кровати и, держа в руке лампу, подошел к кровати Си-жэнь. В это время Си-жэнь кашлянула и выплюнула сгусток крови.
– Ай! – вскричала она и широко раскрытыми глазами уставилась на Бао-юя, но тут же, спохватившись, спросила: – Ты что?
– Ничего! – ответил Бао-юй. – Просто я услышал, что ты стонешь во сне, и мне показалось, что это от моего пинка. Дай-ка я посмотрю!
– У меня кружится голова и в горле неприятный сладковатый привкус, – ответила Си-жэнь. – Посвети-ка на пол!
Бао-юй поднял лампу. На полу темнело пятно от крови.
– Ой, плохо дело! – встревоженно вскричал Бао-юй.
Си-жэнь поглядела на пол, и у нее похолодело сердце.
Но если вы хотите подробно узнать обо всем, что произошло в дальнейшем, прочтите следующую главу.
Глава тридцать первая, в которой речь идет о том, как ценою сломанных вееров была куплена драгоценная улыбка и как утерянный цилинь предвещал соединение влюбленных
Увидев на полу кровь, Си-жэнь похолодела. Ей сразу припомнились разговоры о том, что люди, в молодости харкающие кровью, обычно долго не живут или остаются больными на всю жизнь.
При этой мысли все ее мечты добиться почета и уважения обратились в прах и из глаз безудержно полились слезы.
Заметив, что она плачет, Бао-юй тоже огорчился и спросил ее:
– Скажи мне, что тебя терзает?
– Что меня может терзать? Все хорошо, – сделав над собой усилие, с улыбкой отвечала Си-жэнь.
Бао-юй хотел сейчас же распорядиться, чтобы для нее подогрели вина и дали выпить пилюлю «литун» с кровью горного барана, однако Си-жэнь удержала его за руку.
– Не торопись, а то переполошишь весь дом и люди скажут, что я легкомысленна и глупа. Ведь пока никто ничего не знает, а если поднимется шум, всем станет известно о том, что произошло. Тогда и тебе будет неприятно, и мне неудобно. Лучше всего утром без всякого шума послать слугу к доктору Вану за лекарством, я его выпью и все пройдет. Тогда ни люди, ни духи ничего не узнают.