Сон в руку
Шрифт:
– Позвольте с вами не согласиться, - решил поддержать беседу Прохазка, который русский понимал с каждым днем все лучше и лучше.
– Вот моя бабушка, а она у меня большой специалист в области народной медицины, так вот она всегда утверждала, что мед чрезвычайно полезен, и именно со всякими добавками. Говорят, человек может до ста пятидесяти лет дожить...
– С этими словами толстяк распахнул пасть и засунул в образовавшееся отверстие бутерброд длиной в полметра.
Даша стала белее салфеток.
– Что
Прохазка обиделся:
– Во-первых, это не я, а моя бабушка, а во-вторых...
– А во-вторых, вы все обжоры, а обжоры вообще долго не живут.
– Да моя бабушка до сих пор жива! И прекрасно себя чувствует. Никогда таблетки в рот не брала, только отвары да настойки...
– Ну и что?
– Даша состроила гримасу.
– Вы-то здесь при чем? Надеюсь, вы не думаете, что кто-то станет принимать советы по правильному питанию от человека, стоящего на грани инфаркта?
– Почему это я на грани инфаркта?
– растерялся бородач.
– Да потому, что жрете все подряд!
– Даша сделала над собой усилие и повернулась к Деланяну: - Вот возьмите, к примеру, нашего дорогого Артура, он не ест никого, у кого есть уши. Разве это не достойно подражания?
– Он их отрезает своим национальным кинжалом?
– спросил Ример и демонстративно принялся намазывать хлеб медом.
– Нечего сказать, гуманист...
Деланян, не отрывая глаз от тарелки, резал лист салата на мелкие кусочки. Даша почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Его молчание было красноречивее всех оправданий.
– Господи, да что это у вас за настроение такое с утра пораньше? поспешил вмешаться Полетаев.
– Мое мнение: пусть каждый ест все, что ему нравится. А вы, Дарья Николаевна, слишком впечатлительны. Не надо было к этой Агнешке, древолечительнице, ходить. Этак вы заставите нас одной пыльцой питаться. Так нельзя. Что, собственно, вы имеете против меда?
– Против меда я ничего не имею. Я только утверждаю, что он должен быть свежим и чистым от посторонних примесей.
– Просто бабы - это стадный народ, - промямлил Ример с набитым ртом. Одной какая-нибудь глупость в голову взбредет, так по всему миру и начинают о ней талдычить. Римка в последнее время с этим медом мне всю плешь проела: "Давай обзванивай всех пчеловодов, пусть нам образцы шлют". А перед этим...
– Странно, - вдруг произнесла Чижикова.
– Перед смертью Амалия тоже про мед говорила. Да как-то так нелепо сказала: "Зачем мне молодость? Только мед портить".
У Даши отвалилась челюсть.
– Что?!
– прошептала она.
– Кому она так сказала?
Завтракающие словно по команде повернули головы. Их явно удивил заданный вопрос. В ожидании ответа они смотрели на Чижикову. Тетка была заметно польщена всеобщим вниманием. Она поправила пучок жидких волос и сложила губки гусиной гузкой:
– Врать не буду, не знаю. Амалия разговаривала с кем-то по телефону. Я этот разговор хорошо запомнила потому, что она очень нервничала и все социалистическую власть вспоминала...
Даша подпрыгнула на месте, так что бокалы звякнули:
– Не может быть!
– Почему это не может? Вы же не присутствовали при разговоре!
– Да потому, что ваша невестка страдала амнезией! Мне пан Чижик рассказывал, что она даже имени своего не помнила...
Полетаев поспешил утихомирить соседку:
– Дарья Николаевна, умерьте свои эмоции, на нас люди внимание обращают. Вон молодой человек чуть не подавился.
За соседним столом действительно сидел приятной наружности юноша, с интересом прислушивающийся к их разговору. Чижикова подслеповато прищурилась:
– Знакомое лицо, наверное, какой-нибудь известный человек...
– Она явно тянула время, купаясь в лучах всеобщего внимания.
– Да, тетя, наверное, это ваш тайный поклонник, - хмыкнул Ример.
– Он только стесняется разницы в возрасте, а то бы давно пал к вашим ногам.
Даша шикнула на вдовца:
– Склапни! [Заткнись! (чеш.)] - И снова обратилась к Чижиковой: - Так что именно говорила ваша невестка?
– Амалия?.. Ну, она очень сердилась и все повторяла, что вряд ли ее собеседнице грозит судьба Илоны Трамповой. Что сейчас не те времена и вместо Голливуда она запросто может попасть в тюрьму.
– Кто такая Илона Трампова?
– поинтересовался Ример.
– Чешская горнолыжница, которая вышла замуж за Дональда Трампа, богатейшего человека в Америке, - быстро пояснила Даша.
– А при чем здесь Голливуд?
– Когда они развелись, она написала об их отношениях книгу, а по ней потом сняли фильм.
– Да-да, - кивнула старая дева, - именно так.
– Но с кем говорила ваша невестка?
– Даша смотрела на Чижикову почти умоляюще.
– Вы можете хотя бы предположить? Имя она какое-нибудь называла?
– Да. Имя я слышала.
– Чижикова победно вскинула голову и снова посмотрела на молодого человека напротив.
– Знаете, мне кажется...
Договорить она не успела, потому что раздался звон падающий посуды и возглас:
– Бога ради, простите! Простите, я не хотел...
– Деланян, вскочив со стула, стряхивал с Прохазки остатки завтрака.
– Не понимаю, как это могло случиться... Локтем задел... Официант! Принесите скорее влажные салфетки.
– Оставьте, - махнул рукой пан Ярослав.
– Я сам виноват... Да пустяки, все равно в стирку отдавать. Пани Дагмар, вы, разумеется, позаботитесь?
Даша хотела было ответить, что, разумеется, она не позаботится, но вовремя вспомнила, что шеф здесь находится по ее милости, и потому лишь коротко кивнула: