Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2

Мартьянова Людмила Михайловна

VII

Гремит гавот торжественно и чинно,Причудливо смеется менуэт,И вот за силуэтом силуэтСкользит и тает в сумерках гостиной.Здесь жизнь мертва, как гобелен старинный,Здесь робости и здесь печали нет;Льет полусвет причудливый кинкетНа каждый жест изысканно-картинный.Здесь царство лени, бронзы и фарфора,Аквариум, где чутко спят стебли,И лишь порой легко чуть дрогнет штора,Зловещий шум заслышавши вдали,То первое предвестье урагана,И рев борьбы и грохот барабана!

Александр

Блок

* * *

Душа моя тиха. В натянутых струнахЗвучит один порыв, здоровый и прекрасный,И льется голос мой задумчиво и страстно.И звуки гаснут, тонут в небесах...Один лишь есть аккорд, взлелеянный ненастьем,Его в душе я смутно берегуИ с грустью думаю: «Ужель я не могуДелиться с Вами Вашим счастьем?»Вы не измучены душевною грозой,Вам не узнать, что в мире есть несчастный,Который жизнь отдаст за мимолетный вздох,Которому наскучил этот бог,И Вы – один лишь бог в мечтаньи ночи страстной,Всесильный, сладостный, безмерный и живой...

1898

'' [5]

Я видел мрак дневной и свет ночной.Я видел ужас вечного сомненья.И господа с растерзанной душойВ дыму безверья и смятенья.То был рассвет великого рожденья,Когда миров нечисленный хаосИсчезнул в бесконечности мученья.—И все таинственно роптало и неслось.Тяжелый огнь окутал мирозданье,И гром остановил стремящие созданья.Немая грань внедрилась до конца.Из мрака вышел разум мудреца,И в горной высоте – без страха и усилья —Мерцающих идей ему взыграли крылья.

5

Неписаные догматы (греч.).

1900

* * *

Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошлаНад берегом Невы и за чертой столицы?Не ты ли тайный страх сердечный совлеклаС отвагою мужей и с нежностью девицы?Ты песнью без конца растаяла в снегахИ раннюю весну созвучно повторила.Ты шла звездою мне, но шла в дневных лучахИ камни площадей и улиц освятила.Тебя пою, о, да! Но просиял твой светИ вдруг исчез – в далекие туманы.Я направляю взор в таинственные страны,—Тебя не вижу я, и долго бога нет.Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый,Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый.

1901

За городом в полях весною воздух дышит.Иду и трепещу в предвестии огня.Там, знаю, впереди – морскую зыбь колышетДыханье сумрака – и мучает меня.Я помню: далеко шумит, шумит столица.Там, в сумерках весны, неугомонный зной.О, скудные сердца! Как безнадежны лица!Не знавшие весны тоскуют над собой.А здесь, как память лет невинных и великих,Из сумрака зари – неведомые ликиВещают жизни строй и вечности огни...Забудем дальний шум. Явись ко мне без гнева,Закатная Таинственная Дева.И завтра и вчера огнем соедини.

1901

Отшедшим

Здесь тихо и светло. Смотри, я подойдуИ в этих камышах увижу все, что мило.Осиротел мой пруд. Но сердце не остыло.В

нем все отражено – и возвращений жду.Качаются и зеленеют травы.Люблю без слов колеблемый камыш.Все, что ты знал, веселый и кудрявый,Одной мечтой найдешь и возвратишь.Дождусь ли здесь условленного знака,Или уйду в ласкающую тень,—Заря не перейдет, и не погаснет день.Здесь тихо и светло. В душе не будет мрака.Она перенесла – и смотрит сквозь листвуВ иные времена – к иному торжеству.

1903

* * *

Никто не умирал. Никто не кончил жить.

Но в звонкой тишине блуждали и сходились.Вот близятся, плывут – черты определились...Внезапно отошли – и их не различить.Они – невдалеке. Одна и та же нитьСвязует здесь и там. Лишь два пути открылись:Один – безбурно ждать и юность отравить,Другой – скорбеть о том, что пламенно молились...Внимательно следи. Разбей души тайник:Быть может, там мелькнет твое же повторенье...Признаешь ли его, скептический двойник?Там – в темной глубине – такое же томленьеТаких же нищих душ и безобразных тел:Гармонии безрадостный предел.

1903

Я жалобной рукой сжимаю свой костыль.Мой друг – влюблен в луну – живет ее обманом.Вот – третий на пути. О, милый друг мой, ты льВ измятом картузе над взором оловянным?И – трое мы бредем. Лежит пластами пыль.Все пусто – здесь и там – под зноем неустанным.Заборы – как гроба. В канавах преет гниль.Все, все погребено в безлюдье окаянном.Стучим. Печаль в домах. Покойники в гробах.Мы робко шепчем в дверь: «Не умер – спитваш близкий... »Но старая, в чепце, наморщив лоб свой низкий,Кричит: «Ступайте прочь! Не оскорбляйте прах!»И дальше мы бредем. И видим в щели зданийСтаринную игру вечерних содроганий.

3 июля 1904

Василий Комаровский 

Вечер

За тридцать лет я плугом ветеранаПровел ряды неисчислимых гряд;Но старых ран рубцы еще горятИ умирать еще как будто рано.Вот почему в полях МедиоланаЛюблю грозы воинственный раскат.В тревоге облаков я слушать радДалекий гул небесного тарана.Темнеет день. Слышнее птичий грай.Со всех сторон шумит дремучий край,Где залегли зловещие драконы.В провалы туч, в зияющий излом,За медленным и золотым орломПылающие идут легионы.

1910

Рынок

Д. Н. Кардовскому, на заданную им тему.

Здесь груды валенок и кипы кошельков,И золото зеленое копчушек.Грибы сушеные, соленье, связки сушек,И постный запах теплых пирожков.Я утром солнечным выслушивать готовТорговый разговор внимательных старушек:В расчеты тонкие копеек и осьмушекТак много хитрости затрачено и слов.Случайно вызванный на странный поединок,Я рифму праздную на царскосельский рынок,Проказницу, – недаром приволок.Тут гомон целый день стоит широк и гулок.В однообразии тупом моих прогулок,В пустынном городе – веселый уголок.