Сонеты 110, 9, 10 Уильям Шекспир, лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Такая риторическая модель трактовки строки 9 сонета 110, также прямо указывала на пришедшее осознанное понимание поэтом и драматургом основ построения мизансцен и диалогов главных действующих лиц сценических произведений после написания его первых двух пьес: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции» при непосредственной поддержке и участии юноши, имевшего безупречное литературно драматическое чутьё.
Именно, тогда из Уильяма Шекспира, словно из заготовки, предусмотренной ранее «высшим провидением» начал формироваться «гений драматургии», маститый драматург, который уже мог самостоятельно писать пьесы без чьей-либо помощи, ибо накопленный запас знаний вполне позволял работать независимо
Итак, строки 10-12 затрагивают сокровенные чувства и черты характера барда, но стоит обратить внимание на то, что в строках 10-11 идёт повествование о юноше в сослагательном наклонении от третьего лица.
Однако последняя в третьем четверостишии строка 12 является констатацией факта, что «confin'd», «ограничен» доступ к юноше, связанного с ключевыми словами строки 4: «offences of affections», «правонарушения привязанностей» и строки 7: «blenches», «уклонения». Практически всеми исследователями от академической науки такая пикантная деталь была не замечена, и поэтому не упомянута в их тезисах научных диссертаций.
«Mine appetite I never more will grin'd
On newer proofe, to trie an older friend,
A God in love, to whom I am confin'd» (110, 10-12).
«При моей склонности, никогда больше Я не ухмыльнусь (вновь)
На новом доказательстве, дабы давнего друга испытывать (мог),
Бога в любви, к кому — Я ограничен (посему)» (110, 10-12).
Характерной особенностью строк 10-12 является то, что их следует читать вместе, хотя они входят в многосложное предложение, так как связаны по смыслу: «При моей склонности, никогда больше Я не ухмыльнусь (вновь) на новом доказательстве, дабы давнего друга испытывать (мог), бога в любви, к кому — Я ограничен (посему)».
Конечная цезура строки 10 была мной заполнена наречием в скобках «вновь», которое установило рифму строки. Конечная цезура строки 11 была заполнена глаголом в скобках «мог» по причине наличия сослагательного наклонения, таким образом была установлена рифма строки. Конечная цезура строки 12 была заполнена устаревшим наречием в скобках «посему», решившим проблему рифмы строки.
В отношении заключительного двустишия, хочу отметить, что оно было написано с чересчур очевидными сокращениями, но обособленно в одном предложении. Единственно что не вписывалось в каноны «шекспировского» сонета это то, что в нём не было прямого обращения к юноше, включавшего традиционного посвящение и напутствие.
Впрочем, тот факт некоторыми критиками был полностью проигнорирован, поэтому обращение поэта к своему «next heaven», «будущему раю», он по не вполне понятной причине соотнесли, как обращение к «молодому человеку», одна нелепость последовала за другой. Когда согласно их утверждению, поэт должен был бы к его «most loving breast», «наиболее любящей груди».
Наибольшего вреда нельзя было придумать, так как такая трактовка формировала в общественном сознании «образ Шекспира», как человека крайне неадекватного, неверующего в Бога неудержанного похотливого «квира». Таким образом, преднамеренно создавая инсинуации несовместимые с религиозным мировоззрением и христианским вероисповеданием самого Уильяма Шекспира, как автора сонета 110.
«Then give me welcome, next my heaven the best,
Even to thy pure and most most loving breast» (110, 13-14).
«Тогда поприветствуй меня, будущий мой рай лучше, (чтоб)
Даже (мог прильнуть) к твоему чистому и наиболее любящему лону» (110, 13-14).
В строках 13-14, повествующий бард от первого лица обратился к своим будущим
Конечная цезура строки 13 требовала присоединительный союз к придаточному односложному предложению последней строки 14 в сослагательном наклонении, поэтому была заполнена словом в скобках «чтоб», которое установило рифму строки. В данном случае строка 13: «Then give me welcome, next my heaven the best», «Тогда поприветствуй меня, будущий мой рай лучше» указывает на применение автором литературного приёма «персонификация» с помощью предоставления ссылки на священные тексты из Евангелие. Таким образом, будучи набожным человеком, автор упоминает «next heaven», «будущий рай», либо небеса, посмертное прибежище Бога для всех верующих, согласно христианской доктрине. В данном случае, а именно в контексте сонета 110, Бог является «персонифицированным субъектом», следуя первоначальному замыслу автора при написании рассматриваемых строк.
Краткая справка.
Персонификация (от лат. «persona», «лицо» + «facio», «делаю олицетворение»), прозопопея (от др.-греч. «лицо; личность» + «делать»), антропопатизм (др.-греч. «человек» + «чувство») — представление природных явлений и сил, объектов, отвлечённых понятий в образе действующих лиц, в том числе человека, или признание за ними человеческих свойств; приписывание свойств человеческой психики предметам и явлениям реального или вымышленного мира: животным, растениям и явлениям природы. Персонификация распространена в мифологии, религии, сказках, притчах, магии и культах, художественной и другой литературе. Олицетворение было распространено в поэзии разных эпох и народов, от фольклорной лирики до стихотворных произведений поэтов-романтиков и претенциозной поэзии. Понятие персонификация употребляется в философии, социологии, психологии (например, «персонификация сознания»). Психологически в основе персонификации лежит механизм проекции, который в социологии описывается как «стремление индивида переложить на кого-либо вину за события или ситуации, вызывающие фрустрацию».
Хочу обратить особое внимание читателя, что начальное слово строки «Even», «Даже», которое является служебной частью речи в данном случае служащей, как усилительная частица. Стоит отметить, что для синтаксически верного построения односложного предложения в сослагательном наклонении, согласно правилам грамматики русского языка в строке 14, возникла необходимость заполнения глагольной формой. Поэтому начальная цезура строки 14 была мной заполнена глагольной формой в скобках «мог прильнуть».
Краткая справка.
Цезура (лат. «caesura», «рубка, срубание»; «рассечение, отсечение, отрубание»):
1. Ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей.
2. Граница смысловых частей картины, обозначенная композицией или контрастом цветов, светотеней. В классической греческой и латинской поэзии цезура — это место, где одно слово заканчивается, а следующее начинается в пределах фута. Напротив, соединение слов на конце ступни называется диэрезисом. Некоторые цезуры являются ожидаемыми и представляют собой точку артикуляции между двумя фразами или предложениями. Цезура, также описывается её положением в стихотворной строке: цезура, расположенная рядом с началом строки, называется начальной цезурой, одна в середине строки — медиальной, а одна в конце строки — конечной. Начальная и конечная цезуры редко встречаются в формальном, романтическом и неоклассическом стихах, которые предпочитают медиальные цезуры.