Сонька. Продолжение легенды
Шрифт:
— Но хотя бы показать больной я могу? — возмутился тот. — Для чего, интересно, они куплены?! — посмотрел на девушек, объявил: — Вы после нас!
Те послушно кивнули. Василий Николаевич снова кашлянул, неловко объяснил воровке:
— Никогда не волновался, а тут нате вам! — и толкнул дверь.
В первой комнате предупредительно поднялась Катенька, приветливо улыбнулась посетителям. Дежурный врач прошел в комнату, где лежала Табба, первым, сообщил:
— К вам посетители. В порядке исключения.
Она
— Пусть войдут.
— Доброго вам здоровья, мадемуазель! — громко произнес полицмейстер и махнул полицейским с корзиной. — Принесли вот цветы, а вам, оказывается, не положено.
— Их заберут сегодня же на квартиру, — ответила прима, остановилась взглядом на Соньке, без всякого значения кивнула: — Здравствуйте, мадам.
— Здравствуйте, — ответила та и поинтересовалась: — Вам уже лучше?
— Пожалуй, да. Но недельку еще здесь пробуду.
— Организм молодой, крепкий, — вмешался Агеев, — все беды переборет!.. Вот у меня, бывало, какой-нибудь молоденький полицейский вдруг поймает пулю, и думаю, все, конец! Куда там!.. Неделю полежит — и все как на собаке!
— Мы пойдем, спасибо, — прервала его Сонька. — Спасибо, что не отказали… После нас еще девочки.
— Хорошо, до свидания.
Сонька, а следом за нею и неуклюжий полицмейстер покинули палату, и на их место тут же вошли Михелина и Анастасия.
Княжна не удержалась, сразу кинулась к кровати больной, упала на колени и стала отчаянно плакать.
— Господи, вы живы… Я так молилась… Я так просила Боженьку… И вижу вас живой и почти здоровой… Какое счастье, боже… Спасибо, что вы позволили нам проведать вас… — Она достала из кармашечка на платьице бархатный мешочек.
Михелина стояла у двери, смотрела на происходящее спокойно и отрешенно.
Анастасия вынула из мешочка золотой образок-медальончик Богоматери.
— Я хочу вам подарить… Она будет вас охранять. Везде и всегда!.. Примите, пожалуйста. Это моей покойной маменьки… И я дарю его вам!.. Не отказывайтесь, пожалуйста…
Прима взяла медальончик, поднесла к губам, поцеловала.
— Благодарю, детка… — На ее глазах выступили слезы.
— Это я вас благодарю… Вы не можете себе представить, как вы мне дороги!.. У меня уже есть одна подруга, — показала княжна на Михелину, — теперь вы… если, конечно, позволите. Я ваша поклонница до конца дней!
Василий Николаевич тем временем вовсю «обрабатывал» Соньку. Говорил с нею по-русски, она отвечала также на русском, но с сильным акцентом.
— Вы видели мою супругу?
— Видела, — кивнула та.
— Дивный, очаровательный человек! Ради семьи, особенно ради детей — а их у меня пятеро!.. — готова на все!.. Но сердце пустое!
— Чье?..
Полицмейстер расхохотался и тут же стеснительно прикрыл рот ладонью, бросив взгляд на очаровательную Катеньку, стоявшую в коридоре поодаль. Повернулся к Соньке.
— Мое!.. Ее-то как раз переполнено! Ревнива как тигра!.. Куда с ней ни пойдешь — зырк-зырк по сторонам, так и ловит, на кого наброситься!.. Нет сил, дорогая!
— Сочувствую, Василий Николаевич.
— Благодарствую, только сочувствием беду не зальешь!
Воровка улыбалась.
— А чем же ее зальешь?
— Страстью!.. Любовью!.. Только так — клин клином! Все остальное ни в штык ни в пряжку, как говорит один мой подчиненный!
— Найдите любовь, найдите страсть, — вела игру дальше Сонька, — и все проблемы будут решены.
— Так ведь нашел!.. Нашел, дорогая!
— В чем тогда дело?
— Жду ответа!.. Согласия!
— От кого?.. От меня?!
— Именно!.. Потерял голову, сердце… стыд потерял!.. Ночами не сплю, вас все вижу!.. В разных видах вижу! На супругу смотреть не могу! Всю жизнь мечтал о француженке!
Сонька от удовольствия смеялась.
— Знаете, это все так неожиданно. Так странно!
— А чего странного? Супруга у вас нет?.. Нет!.. Какие проблемы? Разве я не интересный мужчина?
— Очень интересный.
Василий Николаевич подхватил ее под руку, отвел в сторонку, зашептал:
— Озолочу!.. Усыплю камнями! Царевной сделаю! Соглашайтесь, дорогая! — И вдруг насторожился: — Послушайте, вы кого-то мне напоминаете!.. Крутится в голове, а припомнить никак не могу!
— Хорошего человека напоминаю? — улыбнулась воровка.
— Отличного!.. Теперь важно вспомнить — кого!
Табба спрятала Богоматерь на грудь под ночную сорочку, кивнула девушкам.
— Простите, но я немного устала. До свидания.
Анастасия поднялась с колен, поклонилась больной и вдвоем с Михелиной направилась к выходу.
Неожиданно прима окликнула:
— Анна!
Михелина не сразу поняла, что зовут именно ее. Повернулась, ткнула себя в грудь.
— Я?
— Вы… Задержитесь на пару минут.
— А я могу идти? — удивилась Анастасия.
— Подождите за дверью, я ненадолго, — ответила Табба и, когда дверь палаты закрылась, махнула Михелине подойти поближе.
Та послушно шагнула вперед.
— Я тебя узнала, — сказала прима. — Сразу узнала. Еще в прошлый раз. Зачем вы явились сюда?
— Навестить тебя, — усмехнулась Михелина.
— Я об этом просила?
— Но мы все-таки сестры. Да и твоя мама здесь.
Неожиданно Табба поднялась, подошла к двери, отгораживающую вторую комнату, плотно закрыла ее.