Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
– Как долго вы сидели в той комнатушке?
– Минут десять, может, пятнадцать.
– Как выглядел этот бандит?
– Щуплый, худой...
– Какого роста?
– Примерно, как вы. Может, немного ниже.
– Видимо, метр шестьдесят пять. А сколько он мог весить?
– Да разве я знаю?.. Пожалуй, чуть больше пятидесяти килограммов.
– Сколько лет ему было?
– Не больше двадцати двух – двадцати трех.
– Но, папа, – запротестовала Филлис. – Ему, наверное, было тридцать или чуть меньше.
– А вы как бы оценили его возраст? – обратился я к миссис Топлин.
– Сказала бы, что ему лет двадцать пять.
– А вы? – спросил я служанку.
– Не знаю, мистер, но наверняка он не был старым.
– Волосы? Светлые, темные?
– Блондин, – ответил Топлин. – Он был небритым, с желтой щетиной.
– Скорее с рыжей, – поправила Филлис.
– Может быть, но не с темной.
– А цвет глаз?
– Не знаю. Его шапка была надвинута на лоб. Впечатление было такое, будто глаза темные, но, может быть, это потому, что их затенял козырек.
– А как бы вы описали видную часть лица?
– Подбородок узкий, бледный... Но я мало что мог разглядеть. Воротник плаща был поднят, да еще эта шапка, надвинутая на глаза.
– Как он был одет?
– Темно-синяя шапка, темно-синий плащ, черные ботинки, черные перчатки... Шелковые!
– Одежда приличная или скверная?
– Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
– Какой револьвер у него был?
Филлис Топлин опередила отца.
– Папа и Хильда называют это револьвером. Но это был пистолет тридцать восьмого калибра.
– Узнали бы вы этого человека, если бы увидела его?
– Да! – В этом они были единодушны.
– Я должен иметь подробный список всего, что он забрал, с точным и детальным описанием каждого предмета, ценой, которую вы за него заплатили, а также сведениями о том, где и приблизительно когда каждая вещь куплена.
Через полчаса список был готов.
– Вы знаете, в какой квартире проживает мисс Эвелет? – спросил я, протягивая руку за шляпой.
– Квартира 702. Два этажа над нами.
Я поднялся наверх и нажал кнопку звонка. Дверь открыла девушка лет двадцати с небольшим; ее нос был заклеен пластырем. У нее были приятные карие глаза, темные волосы и спортивная фигура.
– Мисс Эвелет?
– Да.
– Я из страхового общества, в котором были застрахованы драгоценности семьи Топлинов. Собираю информацию, касающуюся нападения.
Она коснулась своего заклеенного носа и меланхолично улыбнулась.
– Это часть информации, которую я могу вам предоставить.
– Как это произошло?
– Это наказание за то, что я женщина. Забыла, что надлежит присматривать за своим носом. Но вас интересует, видимо, то, что я могу сказать об этом хулигане? Так вот, вчера я услышала звонок примерно за две минуты до девяти. Как только я открыла дверь, он приставил пистолет к моей груди и скомандовал: «В квартиру, малютка!». Я не колебалась, впустила его моментально, а он захлопнул за собой дверь ногой. «Где здесь пожарная лестница?» – спросил он. Из моих окон нельзя выйти ни на одну пожарную лестницу, сказала я ему, но он мне не поверил на слово. Толкая меня перед собой к каждому окну по очереди, но лестницы, конечно, не обнаружил. Начал на меня злиться, как будто в этом была моя вина. Мне надоели прозвища, которыми он меня забрасывал, а выглядел он таким сморчком, что я подумала, что мне удастся его обезвредить. Ну что ж, оказалось, что несмотря ни на что самец в природе всегда берет верх. Попросту говоря, он трахнул меня по носу и оставил там, где я свалилась. Удар оглушил меня, но полностью сознания я не потеряла. Но когда я поднялась, его уже не было. Я выбежала на лестницу и вывалилась прямо на полицейских. Выплакала им свою печальную историю, а они рассказали мне о нападении на Топлинов. Двое вошли со мной в квартиру и обыскали все закоулки. Я, собственно, не видела, как он выходил, а потому мы подумали, что он может быть настолько хитер, чтобы затаиться где-нибудь и ждать, когда пройдет буря. Но у меня они не нашли его.
– Как вы полагаете, сколько времени прошло с того момента, когда он вас оглушил, до того, как вы выбежали на лестничную площадку?
– Ну... может, пять минут. А может, меньше.
– Как выглядел бандит?
– Маленький, ниже меня. С двухдневной светлой щетиной на лице. В потертом темно-синем плаще и черных перчатках из материи.
– Сколько ему могло быть лет?
– Молодой. Щетина у него была редкая, неровная... и лицо мальчишеское.
– Вы не заметили цвет глаз?
– Голубые. Пряди волос, торчавшие из-под шапки, были светлые, почти белые.
– А какой у него был голос?
– Низкий, бас. Хотя он мог, разумеется, голос изменить.
– Вы узнали бы его, если бы увидели?
– Ну, разумеется! – Она осторожно прикоснулась пальцем к своему заклеенному носу.
– Если не я, то мой нос унюхает его за милю.
Выйдя из квартиры мисс Эвелет, я съехал на лифте на первый этаж к дежурке, где застал смотрителя Макбирни с женой. Она была костлявая маленькая женщина со сжатыми губами и острым носом мегеры; он – высокий и плечистый, с рыжими волосами и усами, красным лицом и веселыми водянисто-голубыми-глазами. Парень выглядел добродушным увальнем. Цедя слова, он начал рассказывать о нападении.
– Я как раз сменил прокладку на четвертом этаже, когда услышал выстрел. Я вышел посмотреть, что происходит, и оказался возле двери Топлинов именно тогда, когда этот оттуда вылетел. Мы увидели друг друга, и он, тут же прицелился в меня из своей пукалки. Но и я ни такой дурак, чтобы пробовать какие-нибудь штучки, я только прикрыл голову и дал деру, чтобы он в меня не попал. Я слышал, как он мчится наверх, поднял голову и увидел, как он свернул с пятого этажа на шестой. Я не гнался за ним. У меня не было никакого оружия, и я думал, что мы и так его достанем. В этом доме можно выбраться на соседнюю крышу с четвертого этажа, в крайнем случае – с пятого, но не с высших. А Топлины живут на пятом, вот я и подумал, что эта сволочь в наших руках. Если человек стоит перед лифтом, он видит парадную и черную лестницу. Поэтому я позвонил лифтеру – Амброуз его имя, – приказал ему включить сигнал тревоги, а потом бежать за дом и следить за пожарными лестницами, пока не прибудет полиция. Через минуту или две прилетела моя жена с револьвером и говорит, что Мартинес – это, стало быть, брат Амброуза, который обслуживает телефонный коммутатор и следит за входной дверью, – позвонил в полицию. И одну, и другую лестницы я видел, как на ладони, и парень не спустился ни по одной из них. Через пару минут явилась куча копов из отделения на Ричмонд-стрит. Они освободили Топлинов из чулана, в котором тот подонок их запер, и принялись обыскивать дом. Тут как раз вылетела на лестницу мисс Эвелет, лицо и платье у нее были в крови... Она сказала, что бандит был в ее квартире. Вот мы и подумали, что там мы его и сцапаем, но нет. Мы перетрясли каждый закоулок во всех квартирах. Парень исчез, как камфора.
– Ясно, что исчез! – язвительно заметила Макбирни. – Если бы ты только...
– Знаю, знаю, – прервал ее смотритель снисходительным тоном человека, привыкшего считать брюзжание супруги составной частью семейной жизни. – Если бы я изобразил героя и бросился на него, чтобы заработать пулю! Не так я глуп, чтобы лежать с простреленной ногой, как тот старый Топлин, или ходить с расквашенным носом, как эта Бланш Эвелет. У меня достаточно ума в голове, чтобы знать, когда следует поджать хвост. Я и не подумаю бросаться на парня, если у него в руке пушка.