Совилкупление
Шрифт:
Франклин наносит удар ногой в грудь. Одно из моих ребер громко хрустит, но легкое не задевает. Я отскакиваю от спины Джека и использую боль в груди в своих интересах. Я обрушиваю на Франклина громовые удары один за другим, пока он не превращается в кровавую кучу у моих ног, затем переступаю через него. Он выживет.
Позади себя я слышу звук падающих на пол тел и хруст костей. Я не оборачиваюсь посмотреть на побоище. Джек прикрывает мою спину. Всегда. Я бы каждый раз выбирал его в качестве партнера, если бы не
Мне немного жаль трех оставшихся противников. Билли каждый раз можно сбить с ног ударом в голову. Аллен не защищается от второго удара. И я не знаю, как Эдвард зашел так далеко и все еще стоит.
Я сваливаю Билли на пол первым, потому что в прошлом его хороший удар стоил мне победы. У Аллена нет шансов, потому что Эдвард отступает, как будто вежливо ждет своей очереди. Я наношу Аллену несколько легких ударов, которые отвлекают его от последнего, мощного, что откидывает его голову назад и, вероятно, ломает шею.
Все, что осталось, — это убрать Эдварда, и я не хочу его бить, но должен.
Он великолепен, но почему-то недостаточно умен, чтобы понять, что добрым нет места на войне. Из-за добрых гибнут люди.
Я даю ему шанс ударить меня. Он это делает, но не с той силой, на которую, я знаю, он способен, и это выводит меня из себя настолько, что я бью его в челюсть снизу вверх, отчего он отлетает футов на двадцать назад.
Когда я поворачиваюсь, двое, которых я сбил с ног с помощью Рэя, бросаются на меня сбоку. Я подпрыгиваю и разворачиваюсь, нанося удар ногой в сторону лица одного из них. Когда он падает, я использую его как ступеньку, чтобы вскочить и замахнуться кулаками на второго. Он наносит несколько ударов, один в мое уже сломанное ребро, выбивая воздух из легких, но я отправляю его на землю безжалостными ударами головой.
Держась за бок, я поворачиваюсь, чтобы проверить успехи Джека. Он стоит, широко расставив ноги и уперев окровавленные руки в бока, с широченной ухмылкой.
— Ты слишком долго. Я уже подумывал прийти на помощь.
Я осторожно дотрагиваюсь до своего бока. Следующие несколько часов он будет болеть.
— Пошли, принесем всем льда.
Глава седьмая
‡
Мерседес
Провиденс, Род-Айленд
2024
Мой воображаемый друг не исчезает и не проявляет ко мне особого интереса. Последние пятнадцать или около того минут он стоит у окна и смотрит на город. Что касается фантазий, то эта на удивление никакущая.
Возможно, мне следует вызвать врача.
Не отворачиваясь от окна, он говорит:
— Я знал, что за автомобилями будущее. Планировал купить, когда вернусь домой с войны. У всех ли сейчас есть такие?
— В значительной степени.
— Джек думал, что автомобиль плохой выбор. Лошади… были дешевле и
— Джек?
— Мой боевой товарищ, — мы оба на мгновение замолкаем, затем он продолжает: — У тебя есть лошадь?
— Нет. Хотя однажды я каталась на ней. В отпуске с родителями. Я была напугана и не хотела, но они все равно заставили меня это сделать. Я была так зла на них.
— Они мертвы? Твои родители.
— Нет. Они в Южной Каролине. Они хотели жить там, где потеплее.
— Мои, должно быть, давно мертвы — вместе со всеми, кого я знал.
Это угнетает. Я беру Майка на руки и прижимаю к себе. Он не протестует.
— Мне жаль.
— Я бы все равно не смог вернуться домой. Может, это к лучшему.
— Я знаю, что ты ненастоящий, но ты справляешься с одиночеством лучше, чем я. Меня пугает практически все.
Он оглядывается на меня, прежде чем вернуть внимание к машинам внизу.
— Единственное, что когда-либо делает страх — это сдерживает человека.
— Да, — я глажу Майка по голове, и он трется о мой подбородок. — Родители говорили мне это всю мою жизнь. Однако я такая, какая есть, и я привыкла держаться от всего в стороне.
Он полностью поворачивается ко мне, и у меня перехватывает дыхание. Медали на его широкой груди сверкают. Он не только выше мистера Номер 414, но и выглядит сильнее. Я хочу, чтобы он поднял меня в воздух и закружил. Я хочу, чтобы меня обхватила одна из его сильных рук, и он целовал мои губы до тех пор, пока не станет неважно, настоящий он или нет.
— Я слишком хорошо помню это чувство. Я не годился для службы в армии, по крайней мере, так говорилось в моих документах об отказе — это было трудное время.
— Ты выглядишь здоровым.
— Я здоров. Сейчас.
— Ч-что с тобой было не так?
Вместо ответа он подходит и смотрит мне в глаза.
— Как тебя зовут?
— Мерседес. Мерседес Хоппер.
— Приятно познакомиться, Мерседес, Мерседес Хоппер. Меня зовут Хью Эмерсон.
— Слишком много медалей для человека без титула перед именем, — шучу я. Когда он не смеется, я спрашиваю. — В каком роде войск ты служишь? Служил.
— Я никогда официально не был зачислен в армию, — его глаза темнеют, он срывает одну из медалей и швыряет ее через комнату. — И это было дано только для отвлечения внимания, чтобы убедиться, что мы все были именно там, где они хотели, чтобы мы были.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он поднимает руку и гладит меня по щеке.
— Ты не обязана, но ты поможешь мне. Мне нужно точно выяснить, что произошло в Лондоне.
Как мне удалось вызвать в воображении такой сложный сон? Что бы это могло значить? Я щелкаю пальцами.
— О, я понимаю. Это мое подсознание саботирует мой план, потому что я предпочла бы психический срыв, чем риск быть отвергнутой Грегом. Ну, шутки в сторону, я все равно собираюсь украсть его почту и подняться наверх, чтобы увидеть его. Как ты сказал, все, что делает страх — это сдерживает человека.