Современная датская новелла
Шрифт:
— Н-да, — говорит женщина в халате. — Шли бы вы лучше домой. Всех клиентов распугали. Так и прогореть можно. Понятно?
— Мне ужасно неудобно. Дайте же чашечку кофе.
Женщина в халате колеблется, потом кивает девушке, и та наливает новую чашку. Женщина ставит ее перед ним. Он пьет маленькими глотками. С него больше не течет. Уборщица косится на грязную лужу под стулом.
— Как интересно, — говорит промокший человек женщине в халате. — Вы вылитая Марион. Ведь правда, интересно? Марион была как две капли воды похожа на вас. Такие же волосы и вообще. Отличный кофе. Это ваша дочь?
Девушка у автомата
— Вам пора домой, — говорит женщина. Она всматривается в его лицо. — Где вы живете?
— Хорошо бы Марион тоже увидела вас и вашу дочь! Потому что тогда бы она… Я как будто начинаю обсыхать. Подумать только!
— Это же брехня, что вы свалились в море. Так или нет?
— Ка-ак булькнет! Вот это был плеск! Вы не можете себе представить. И вода, вода кругом… Чудно, что я всплыл на поверхность, правда? Потрясающий кофе!
— Вы бросились с моста?
Женщина в халате смотрит ему в глаза. Никакой реакции. Но она и так знает. Она сама не раз испытывала это ощущение: стоишь там наверху, и в общем-то всё дерьмо, а вода внизу так и манит. Наконец-то она догадалась! Ну, конечно. А потом он испугался. Она сразу почувствовала — это самоубийца! А потом он просто испугался.
— Успокойтесь, — говорит она. — Сейчас отвезем вас домой.
— Да ну, чего уж там…
— Думаете, бросился? — спрашивает девушка.
Женщина не отвечает, пристально глядя на промокшего человека. Он из порядочных. Он скоро придет в норму. Она правильно сделала, разрешив ему остаться. Другие тоже поймут это и перестанут ее осуждать. Внезапно она рассердилась на него. Быстро отходит в сторону.
— Конечно, бросился, — отвечает она девушке после паузы. — А потом струсил. Слабачок. Пусть посидит, придет в норму. Уберется же он рано или поздно!
За окном начался дождь. Теперь на улице так же холодно и сыро, как в зале. Промокший человек удивленно смотрит на город, заштрихованный водяными черточками. Таращит глаза. Кротко улыбается, прихлебывает кофе.
— Ну, теперь все равно вымокнешь. Интересно, правда? Просто смех, до чего вы похожи…
— Он совсем чокнутый, — говорит девушка. Женщина кивает — между зубов у нее сигарета. — Вообще-то ведь это страшно, правда? — продолжает девушка. — Если человек доходит до того, чтобы сам… правда? Надо же! С какого он моста?..
— Ну, я, пожалуй, пойду, — говорит промокший человек, но не может заставить себя подняться.
— Погодите, пока дождь перестанет, — говорит женщина. — А то опять вымокнете.
— Да, интересно, верно? Мог бы спокойно остаться там… в море, то есть. А, как по-вашему?
Теперь, когда они в курсе дела, их отношение к нему меняется. Девушка глаз с него не сводит. Уборщица подходит и забирает чашки. На лице у нее совсем другое выражение.
— Ничего, не расстраивайтесь, — говорит она. — Перемелется — мука будет. Вот увидите, стоит солнышку выглянуть…
За окном дождь как из ведра. Вдоль тротуара вырастают зонтики. Из-под автомобильных шин летят брызги.
— С одной стороны, — говорит промокший человек, — я думаю, Марион была бы довольна. Она похожа на вас. Она потрясающе похожа на вас. Как по-вашему, она была бы довольна?
— Наверняка, — говорит женщина в халате.
Эта Марион ее раздражает. Ее тянет подойти к большому мужчине, обнять его за плечи. Может, теперь они уже не похожи на губку. Ей очень
— Вызвать ему санитарную машину, что ли? — говорит уборщица.
— Узнать бы его фамилию, — говорит женщина в халате, ни к кому не обращаясь.
Вообще-то необходимости в этом нет. Полиция выяснит. В больнице выяснят. Но ей жалко расставаться с ним, ведь он чудо: он плюнул на все. Сейчас он раскис — раскиснешь после этакой передряги! — но он полежит в постели и придет в норму, он из порядочных, сейчас он раскис, но у него хватило духу плюнуть на все. От него несет промозглой сыростью, и под стулом у него лужа. Он распугал всех клиентов. Девчонка ни черта не смыслит, а старой карге мерещится всякая чушь. Но ей он всю душу разбередил. Изо дня в день сюда приходят одни и те же люди, нормальные, разумные люди, работяги. Аккуратно платят, калякают о том о сем, никогда не отпугнут даже пижона с главной улицы. Их не в чем упрекнуть. При этом у всех что-то не так, вечно они брюзжат, жалуются, все у них не слава богу, все никуда не годится. Их заедают будни. У них полно всяких забот. Но никогда они даже не пытаются что-нибудь сделать. Только языком болтают (и бывает, высказывают то, что у нее самой наболело). А лица у всех какие-то незначительные. Недовольные, но смирившиеся, опустошенные лица. Поначалу они еще сохраняют упрямство и задор. А потом устают. По лицам видно, что они напрягают все силы, чтобы не сорваться (некоторые все же исчезают, сходят со сцены тихо и незаметно, как будто рассыпаются в пыль). У нее самой такое лицо. А он другой. Сейчас он раскис, но лицо у него настоящее. Ясное, как у ребенка. У него хватило духу с этим покончить. Пусть он потом испугался, но сначала ведь он плюнул на все. Такого не каждый день встретишь. С ним жалко расставаться.
— В подсобном помещении у нас есть кровать, — говорит она вдруг. — Полежите, может, надумаете, куда вам теперь надо.
— А что случилось с вашей Марион? — спрашивает девушка.
— Спасибо, — говорит промокший человек. — Вообще-то мне некогда. Но раз такой дождь…
— Пошли, пошли, — говорит женщина. — Сейчас мы вас устроим.
Промокший человек наконец поднялся. Ну и верзила! Девушка меряет его взглядом с головы до ног: нет, ей определенно не хотелось бы повстречаться с ним в темном переулке…
— Да вы что? — говорит уборщица женщине в халате. — Это уж чересчур!
— Пошли и все… Чересчур…
Женщина в халате берет промокшего человека под руку. Она радостно возбуждена. Спасая его, она вырастает в собственных глазах. Он опирается на нее. Она теплая. Он шмыгает носом. Халат шуршит. Она очень похожа на Марион.
— Марион, — говорит он. — Хорошо, что ты была дома.
— Совсем чокнутый, — говорит уборщице девушка.
— Зря она тащит его в комнату, — говорит уборщица.
Женщине не до них. Сейчас большой мужчина ляжет в постель. В подсобке. Теперь она и есть Марион. Уж она-то не даст маху.
— Вот он, голубчик! Порядок! — слышится знакомый голос в дверях.
Это вернулось несколько завсегдатаев, портовых грузчиков. С ними полицейский. Он внимательно смотрит на промокшего человека. Направляется к нему, оставляя на полу мокрые следы.
— Здравствуйте, фру, — говорит полицейский. — Что, наделал он вам хлопот? А ну-ка…
— Его надо уложить в постель.