Современная новелла Китая
Шрифт:
МЭН ВЭЙЦЗАЙ
ЗАПИСКИ ПРЕДВОДИТЕЛЯ
Мэн Вэйцзай родился в декабре 1933 года в уезде Хундун провинции Шаньси. В 1948 году вступил в ряды НОАК, принимал участие в Освободительной войне, а затем добровольцем в войне за освобождение Кореи против американских захватчиков. В 1954 году поступил в Нанькайский университет в Тяньцзине на факультет китайского языка, после его окончания работал преподавателем в Народном университете Китая. В настоящее время ректор этого университета, главный редактор журнала «Наша эпоха».
Начиная с 1954 года публикует свои рассказы и стихи. Им написаны романы «Вчера была война», «Посещение без вести пропавшего», повести «Женщины», «Рождение скульптуры» (удостоена литературной премии НОАК), «Прилив на рассвете», «Фиолетово-красный петушиный гребешок», эпическая поэма «Образ героя», лирическая поэма «Едят траву», прозаическое произведение «От Пекина до Уссури», рассказы «Один советник и три генерала», «Пленный», «Старый вяз и вечнозеленая бегония», «Смерть великана», микрорассказы «Вдали от Пекина», «Бахчевые», «Пшено — это не рис»; научные статьи «К вопросу образного мышления», «Личность», «Творческий процесс» и другие.
— Пойдешь на ферму кормить свиней! — сказал командир отделения. Это был приказ командира взвода, подписанный ротным.
— Так точно, — ответил я, — пойду кормить свиней.
«Преступники», подобные мне, на длительный срок отправленные на «перевоспитание» в школу «Седьмого мая» для кадровых работников, ни о чем так не мечтали, как вырваться на свободу, погулять, подышать свежим воздухом, покричать, поваляться на земле, полюбоваться небом. А до свинофермы было два с половиной ли. В наших условиях казалось, что это так же далеко, как до рая.
Что же, пойду кормить свиней.
— Старина! — придя на ферму, сказал я Лао Чжану. — Я пришел тебя сменить. — Лао Чжан обрадовался моему приходу, но не мог скрыть тревоги по поводу своего возвращения в школу.
— Тебе разрешено выходить?
— Да. Проверку прошел, жду решения группы военного контроля.
— Теперь, значит, очередь за мной.
— Верно, курсы работают.
— Может, поделитесь опытом, ваша светлость?
— Деловой подход, вот и все.
— Благодарю! Весьма ценный совет.
Пока мы вели разговор, черная овчарка по кличке Чернушка вертелась возле нас и обнюхивала мою сумку, а когда Лао Чжан отправился в путь, бежала за ним до самых ворот.
Собака почуяла, что в сумке печенье, потому и принюхивалась. Животный инстинкт.
У меня тоже сработал инстинкт, и я решил подружиться с Чернушкой. Донести на меня собака, разумеется, не могла, зато могла оказывать мне услуги. Но услуги надо оплачивать, поэтому я расщедрился и из четырех печений два предложил Чернушке, положив их на ладонь. Она благодарно завиляла хвостом и с этого момента стала мне предана как собака, напрочь забыв прежнего хозяина.
На свиноферме работали еще две женщины: Лю и Ли. Лю постарше, но еще красивая, Ли — молодая, стройная, с печальным лицом. Лю была старшей группы. Что и говорить! Тяжкая обязанность! Ли, «преступница» иной категории, со дня на день ждала направления в школу для кадровых работников.
Лю и Ли жили в одной комнате, я — в другой, окнами на запад. В трех комнатах, выходивших на юг, размещались кухня, где варили корм для свиней, склад с фуражом и еще маленькая кухонька для тех, кто ухаживал за свиньями. Сооружения для свиней, расположенные в форме буквы П, поражали своей грандиозностью.
Свиньи жили как люди, люди — как свиньи, ютясь в тесных помещениях, где зимой холодно, а летом жарко. Странно! Не правда ли? Впрочем, чему удивляться, если свиноферма с самого начала была так задумана, поскольку сюда посылали на «трудовое перевоспитание» кадровых работников!
Тем не менее настроение у меня было отличное.
Передо мной простиралась, как сказал поэт, необъятная ширь степей и росло несколько деревьев, зеленых, как в сказке. Райская жизнь! Но главное — я обрел здесь свободу. Исчезла скованность. Можно было вытянуть руку, поднять ногу, даже дышать. И я дышал полной грудью, вдыхая запах свиного навоза, и радовался, потому что это была жизнь. Многого ли может желать человек в моем положении?
Не один десяток лет ел я свинину, конечно, не по три раза в день, прочел немало книг, написал несколько статей, а вот свиней выхаживать, честно говоря, ни разу не довелось, и я понятия не имел об их привычках и повадках. Знал только, что они истошно вопят, когда их убивают. Увы! Это был пробел в моем образовании. Но ничего, как-нибудь справлюсь.
По распоряжению старшей группы я обязан был носить воду, привозить на тачке корм для свиней, раскладывать его по корытам, убирать навоз, менять свиньям подстилки, в общем, выполнять самую тяжелую работу, как и положено мужчине. А Лю и Ли разводили огонь, готовили корм, варили пойло.
— Слушаюсь! — сказал я и приступил к своим обязанностям.
А почему, интересно, мне не доверили варить пойло? Боятся, что я подложу яда? А разве воду, которую я ношу, нельзя отравить? Классовый враг, да еще нераскаявшийся, на все способен! Забавно, право!
Не знаю, насколько необходимы прогулки живому существу, в данном случае человеку, но я о них мечтал, не говоря уже о том, чтобы взобраться на гору или поплавать в реке. По нынешним временам это была непозволительная роскошь. Прежде всего следовало отказаться от долголетней, очень дурной привычки идти заложив руки за спину, не спеша, в благодушном настроении, смотреть на небо или, глядя под ноги, размышлять, сорвав травинку, любоваться деревом, внимательно его разглядывая… Необходимо держать нос по ветру и быть осторожным. Тем более что пока неизвестно, как относится ко мне Лю. Ей могут доложить, что я «проявил себя плохо», и тогда прощай безбрежные просторы и прекрасная работа. Нельзя до этого доводить.
Однажды, присматривая за свиньями, я отправился на восхитительную прогулку.
В восточном помещении жили свиньи йоркширской породы, в северном — беркширской, в западном — свиньи с вогнутыми спинами и отвислыми животами, черные в белую крапинку, за что их прозвали «снежные тучи». Красиво! Особенно для свиней!
Беркширских и йоркширских свиней разводили вначале в Англии. У беркширских было черное туловище, белый хвост, белые ноги и белый пятачок. Йоркширские очень напоминали принцесс в белоснежных накидках, так были хороши. А свиньи «снежные тучи» казались прямыми наследниками предков, до того были величественны и благородны. В каждом помещении содержалась в отдельном отсеке свинья. Они, как объяснила Лю, ждали потомства.
Однажды я заметил, что эти свиньи ведут себя беспокойно, ходят с места на место, то и дело тычутся носом в подстилку. Может, заболели, испугался я и сообщил об этом Лю, на что та ответила:
— О! Значит, скоро появятся поросята. Следи повнимательней за их поведением.
Она говорила тоном превосходства и очень радовалась, видимо, тому, что будут поросята. При слове «поведение» у меня моментально сработал рефлекс Павлова.
— Что именно я должен делать?
— Бывать здесь по нескольку раз и днем и ночью, а когда начнется опорос, вообще не отлучаться.