Современный шведский детектив
Шрифт:
Дверные звонки, так непохожие друг на друга: то глухо жужжащие, то пронзительные, то звенящие, как колокольчики, то гудящие, как туманный рупор. Кое-кто был дома.
Удивленные взгляды, вопросы, ответы.
И вдруг — неужели зацепка?
— Ну, коли уж на то пошло, я действительно обратила внимание на одну машину. Несколько вечеров подряд она стояла вон там.
Турен вздрогнул.
— Та-ак… И сколько же раз вы, фру… если не ошибаюсь, Нордлунд?..
— Да, Нордлунд.
— …ее видели?
— Сейчас скажу. — Она задумалась. — Пожалуй, раза три-четыре.
— А когда вы заметили ее впервые? Не припомните?
— Э-э… — Она выпятила губы. — Кажется, в прошлый четверг… Да, в четверг. Я возвратилась около половины девятого, хотела въехать во двор, а эта машина загоражи вала въезд.
Она отвернулась и посмотрела на улицу.
Дом Нордлундов стоял наискосок от виллы Фрома, которую было хорошо видно из окна, деревья ее не заслоняли.
— Значит, говорите, в прошлый четверг?
— Да.
— Ну и что дальше? Водитель отогнал машину?
— Конечно. Он ведь сидел внутри. Понял, что мешает, и отогнал.
— Он? Выходит, это был мужчина?
— Да. Я абсолютно уверена. Мужчина, я точно видела.
Турен причмокнул губами и задал следующий вопрос:
— Фру Нордлунд, вы не помните, как он выглядел?
— Явидела только голову и верхнюю часть тела. Но он курил. Это я заметила. А больше… Нет, пожалуй, все. Собственно, у меня не было причин его разглядывать. Он ведь отогнал машину. И я не слишком задумывалась об этом. Решила, что он попал сюда случайно.
— А потом? Когда вы увидели его снова?
— Забавно… Следующим же вечером. В пятницу.
— Следующим вечером?
— Да. Около десяти. Яопускала жалюзи на втором этаже, выглянула в окно и увидела автомобиль. Тот же самый.
— А какой он марки? Вы не обратили внимания?
— «Вольво-седан сто сорок четыре».
— «Вольво-седан сто сорок четыре»… — повторил Турен.
— И стоял он на том же месте. У наших ворот. Тогда я не придала этому значения. Кажется, только подумала, что владелец, наверно, провожает домой свою девушку.
— Но ведь в таком случае он не должен был ставить машину у ваших ворот. Он бы, скорее всего, остановился у дома девушки.
— Да, это верно.
— Вы не заметили, какого он возраста? Женщина замялась.
— Молодой?
— Как вам сказать. Пожалуй, лет двадцати пяти — тридцати.
— Ну, а в следующий раз когда вы его видели?
— Господи! — Она всплеснула руками. — Это же было в субботу!
Турен потер подбородок.
— А потом вечером в воскресенье?
— Простите?
— Я имею в виду, четвертый раз — в воскресенье?
— Нет.
— Вот как?
— В воскресенье нас не было дома. Ездили в гости и вернулись поздно, около двенадцати. И на другой день — первого мая — тоже. Опять были в гостях. И опять приехали домой около полуночи. А тогда и тут и у Фромов уже кишмя кишела полиция. Мы узнали обо всем от соседей. Бедняга Фром… Страшно… Ночью хоть вовсе спать не ложись… Неужели это тот, из автомобиля?
Она широко раскрыла глаза.
— Не исключено, — со вздохом сказал Турен. — Вполне возможно, что это и был преступник. Так как же было в субботу? Когда вы его увидели?
— Как и в пятницу, я заметила машину в окно. Открыла проветрить и заметила. Она стояла на той стороне улицы, перед виллой Фрома. Я решила: у них, наверно, гости.
— А накануне вечером вы подумали: кто-то провожает свою девушку?
— Я только сейчас сообразила, что машина была та же.
— Но…
— Да-да, — перебила она. — В четверг и в пятницу я обратила внимание, что автомобиль один и тот же. А в субботу просто отметила: дескать, у виллы Фрома стоит машина. Мне в голову не пришло раздумывать, та это или не та. Увидела машину и решила, что у Фромов гости. Только сейчас, разговаривая с вами, я поняла, что машина, скорей всего, была та же самая.
— Какого она цвета?
— Темная… — Фру Нордлунд помедлила. — Синяя или черная. Нет, пожалуй, все-таки синяя. Я не разобрала, темно ведь было.
— Темно-синий или черный «вольво-седан сто сорок четыре». А водителя вы видели только вечером в четверг?
— Да, — кивнула она. — Только вечером в четверг.
— Простите, вы рассказали об этом нашим сотрудникам вчера вечером?
На месте преступления делать было особенно нечего, поэтому Бекман и Линдваль обошли соседние дома и опросили жильцов. Будить почти никого не понадобилось. Чуть ли не все высыпали на улицу.
Каждому был задан единственный вопрос: что он заметил?
Одни слышали какой-то грохот, других выгнал из дома вой полицейских сирен.
Никому в голову не пришло связать грохот с выстрелом. Мало ли что грохочет: автомобильный выхлоп, ракета, пугач. Ни один не догадался, что на улице стреляли.
О машине речи вообще не было. Раз уж соседи не подумали о выстреле, на автомобиль они и подавно не обратили внимания, да и с какой стати? К такому выводу, по всей вероятности, подсознательно пришли Бекман и Линдваль. Во всяком случае, насчет автомобиля они не спрашивали.
Только три свидетеля — вдова Фрома, его сын и невеста сына — слышали на улице рев автомобильного мотора. Но лишь Рогер смутно припоминал, что, въезжая во двор, как будто видел у тротуара какую-то машину. Однако он не придал этому значения.
Ни Анна Фром, ни Биргитта Карлссон ничего не заметили. По их словам, обе слышали только шум мотора.
Короче говоря, Линдваль и Бекман про машину не спрашивали.
Поэтому фру Нордлунд и ответила:
— Рассказала? Так ведь никто об этом не спрашивал. Когда полицейский, который ходил по домам, пришел сюда и узнал, что мы только-только вернулись, он сказал: «А-а, ну тогда вы наверняка ничего не знаете». И распрощался.