Создания света — создания тьмы
Шрифт:
— Это мог бы сделать старый Фрейдаг, — говорит Дилвит, смахивая мраморную пыль со своей красно-зеленой юбки. — Он действительно мастер, но…
— Но что? — Гор уже прочитал мысль Дилвита.
— Он, великий Гор, лучший чтец по внутренностям, но никакие, кроме человеческих, ему не подходят. Сейчас мы редко держим заключенных, поскольку это вводит нас в некоторые, расходы, а добровольцев для такого дала найти затруднительно.
— А если уговорить его использовать для этого случая внутренности какого-нибудь животного? Гор читает ответ к вздыхает..
— Конечно, великий Гор,
— Интересное почему?
— Я не гадальщик, могущественный Гор, хотя мои мать и сестра могли прозревать истину, Из всех провидцев гадальщики по внутренностям — самый странный народ. К примеру — Фрейдаг. Он говорит, что близорук, как летучая мышь, и тем не менее…
— Дай ему все, что попросит и скажи, когда он будет готов ответить на мои вопросы!
— Да, великий Гор! Я сейчас же соберу отрад для набега. Ты озабочен, Могущественный?..
— Очень.
— …А у меня есть сосед, которому надо бы преподать урок уважения чужих границ.
Дилвит взбирается на подушки трона и, потянувшись вверх, снимает со стены длинный рог. Три раза дует в него Правитель, пока щеки его не краснеют от натуги, а глаза не вылезают из орбит. Затем вешает рог на место и обрушивается на бархат сиденья.
— Мои вожди будут здесь с минуты на минуту, — задыхаясь объявляет он.
Раздается стук копыт, распахиваются двери, и три воина в юбках, верхом на мохнатых голинди скачут, пришпоривая своих зверей, вокруг трона и останавливаются только когда Дилвит поднимает руку и кричит: — Набег! Набег, мои храбрецы! На Юискига Рыжего! Полдюжины пленников нужны мне прежде, чем туман озарится завтрашним рассветом!
— Пленников, Повелитель? — кричит воин в черном и желтовато-коричневом.
— Ты правильно понял.
— До завтрашнего рассвета! — взлетает копье.
— До завтрашнего рассвета! — еще два сверкают рядом.
— Айи-и!
Они делают круг по залу и уносятся прочь. На рассвете Гора будят и проводят в маленькую холодную комнату, освещенную четырьмя факелами, за единственным окном которой — стена тумана. Шестеро обнаженных мужчин лежат неподвижно. Их руки и лодыжки притянуты к спинам, тела покрыты рубцами и ранами. Листы ежемесячной «Дотла Тайме» полностью покрывают пол. Низенький плешивый человечек, розоволицый, со впалыми щеками и косоглазый, наклонившись вод подоконником, правит на точильном бруске полдюжины коротких ножей. На нем белый фартук, а улыбка на лице кажется неумело наклеенной. Его водянистые глаза ощупывают Гора, он несколько раз кивает и кланяется.
— Как я понимаю, у великого бога есть ко мне несколько вопросов, — говорит он, и одышка прерывает его слова.
— Ты понимаешь правильно. Три.
— Только три, великий Гор? Это значит, что на все, несомненно, хватит одного набора внутренностей. Такой мудрый бог, как ты, может, конечно, придумать больше вопросов. Мы имеем столько материала, что обидно было бы его потерять. Прошло так много времени…
— И все-таки у меня ровно три вопроса.
— Ну что ж, хорошо, — вздыхает Фрейдаг — В таком случае мы используем вот этого, — он легонько щекочет ножом темноглазого человека с седой бородой. — Превосходные кишки. Его зовут Болтаг.
— Ты знаешь его?
— Болтаг мой дальний родственник. Кроме того, он главный гадальщик Лорда Юискига, — до вчерашнего вечера, разумеется. Шарлатан, каких мало. Пусть его внутренности наконец послужат доброму делу.
Тот, кого назвали Болтагом, плюет на страницу некрологов «Тайме»: — Ты сам обманщик и шарлатан! Великий Гор доверяется лжецу, не способному прочесть даже прямую кишку!
— Лжецу? — визжит Фрейдаг, вцепляясь пленнику в бороду. — Это закончит твою постыдную карьеру! — с этими словами он вспарывает живот Волюта. Запустив руку внутрь, он извлекает горсть внутренностей и разбрасывает их по полу. Болтаг издает один-единственный вопль и дальше лежит тихо. Фрейдаг режет скрученные кишки, раскидывает пальцами их содержимое, лотом становится на колени и припадает к ним. — Так что хотел бы знать сын Осириса?
— Во-первых, где я могу войти Принца-Который-был-Тысячей? Во-вторых, кто эмиссар Анубиса? В-третьих, где Принц сейчас?
Фрейдаг бормочет и тычет пальцем в исходящую паром массу на полу. Болтаг стонет и дергается.
Гор пытается читать мысли гадальщика, но они так кувыркаются, что в конце концов это было бы равноценно попытке разглядеть что-нибудь через туман в окне комнаты. Фрейдаг снова перебирает кишки.
— В Цитадели Марачека, — изрекает он, — в сердце Средних Миров ты встретишь того, кто может отвести тебя к тому, кою ты ищешь.
— …Странно, — бормочет Болтаг, — тебе удалось правильно прочитать эту часть. Но твое слабое видение… затемнено… тем кусочком брыжейки, который ты по ошибке смешал с другими… — Извиваясь, Балтаг подкатывается ближе, задыхается: — И ты… не смажешь сказать… великому Гору… что он встретится с великой опасностью… и в конце концов… с неудачей…
— Замолчи! — кричит Фрейдаг. — Я не нуждаюсь в твоих советах!
— Это мои внутренности. Я не позволю, чтобы их читал проходимец!
— Следующие два ответа пока не ясны, драгоценный Гор, — замечает Фрейдаг, деловито разрезая новый кусок кишки.
— Жалкий дилетант! — всхлипывает Болтаг. — Марачек приведет его и к посланцу Анубиса… его имя читается в моей крови… вон на той странице с заголовком!.. Это имя… Оаким.
— Ложь! — кричит Фрейдаг.
— Постой! — говорит Гор, и рука его падает на плечо гадальщика. — Твой коллега кое в чем прав. Я знаю, что теперешнее имя эмиссара — Оаким. Фрейдаг молчит и разглядывает страницу с заголовком.
— Действительно, — соглашается он. — Даже подобного неуча может осенить случайная вспышка прозрения. Гор слегка встряхивает гадальщика.
— …Значит, мне суждено встретиться с Оакимом на мире, именуемом Марачек — и я должен туда отправиться. Хорошо, но кроме теперешнего имени Оакима, я желаю знать, как назывался он прежде, — до того, как Анубис дал ему новое имя и послал с миссией из Дома Мертвых.
Фрейдаг принюхивается, шевелит массу-перед собой и берется за другую кишку.
— Это Знание, славный Гор, скрыто от меня. Оракул не открывает имени.
— Маразматик!.. — задыхается Болгаг. — …Оно там, там… это же ясно видно…