Спасенный любовью
Шрифт:
Он провел пальцем по ее губам и с удивлением подумал: «Каким же я был жестоким и глупым… Ведь только дурак мог позволить ей уйти».
Герцог опять привлек Элинор к себе и снова поцеловал. А она подняла на него свои чудесные голубые глаза, в которых сейчас пылала страсть. Эл не видела ничего постыдного в проявлении своей страсти, и ему очень в ней это нравилось.
Ее юбки валялись на полу, и она стояла перед ним в одних шелковых штанишках. Харт провел ладонью по ее ягодицам и невольно улыбнулся. Элинор все-таки
Он изнывал от нетерпения, но в то же время не хотел торопиться, не хотел спешить. Цыгане с Йеном сделали ему замечательный подарок и позволили провести время с Элинор.
Она, возможно, считала их уединение случайностью, но он-то, Харт, знал, что это не так. И конечно же, он должен был удерживать ее подальше от этого проклятого Синклера Макбрайда, красивого шотландца с двумя маленькими детьми. Макбрайд остро нуждался в жене, и Элинор была для него вполне подходящей кандидатурой. Наверное, именно поэтому Эйнсли и пригласила сюда своего братца.
И нужно было действовать стремительно. К черту планы! Выжидать больше нечего!
Харт развязал тесемки на панталонах Элинор и тут же коснулся ее лона. Она была горячая и влажная, и она, как и он, сгорала от страсти.
Харт принялся ласкать ее, и Элинор тут же застонала. От ее девичьей скромности не осталось и следа — место чопорного «синего чулка» заняла страстная женщина.
И грудь ее стала полнее по сравнению с тем, какой была раньше. Харт наклонился и лизнул теплую соленую ложбинку между двух округлостей. В узкой и низкой каюте он не имел возможности подхватить Элинор на руки и отнести на ближайшую кровать, ему пришлось оттеснить ее к постели. Потом он приподнял ее и, усадив на край койки, стащил с нее панталоны. Закрыв глаза, Элинор обняла его и снова застонала. А Харт, расстегнув на килте заколку, снял его и расстелил на постели за спиной Элинор.
Кровать оказалась слишком узкой для них двоих, и Харт, усевшись, вновь приподнял свою женщину, а затем чуть откинувшись назад, опустил ее на себя. В следующее мгновение он вошел в нее — и замер. Сердце же его наполнилось радостью.
— О, Харт… — со стоном прошептала Элинор. Открыв глаза, она улыбнулась и провела пальцами по его небритой щеке.
Ее рыжеватые волосы потемнели от дождя, и кольца завитков казались необыкновенно мягкими.
Она выбежала под дождь без шляпки. Типичная Элинор. Порывистая, нетерпеливая.
На носу у нее пестрели восхитительные веснушки, и Харт поцеловал одну, потом другую, третью — и все по очереди. Он упивался ощущением счастья — ведь Элинор снова принадлежала ему.
Харт наконец начал двигаться, хотя его движения в ограниченном пространстве каюты получались довольно неловкими.
— Эл, любимая… — прохрипел он, двигаясь все быстрее.
— Еще, Харт, еще… Не останавливайся, — шептала в ответ Элинор.
Он
— Эл, я ужасно скучал по тебе, каждый день скучал.
Тут Элинор вдруг куснула его в шею, и этот ее осторожный укус еще больше возбудил Харта — он понял, что близится момент наивысшего блаженства. Когда же этот, момент настал и Харт содрогнулся, тихие стоны Элинор переросли в крики экстаза — она одновременно с ним вознеслась к вершинам наслаждения.
— Элинор… — прошептал Харт, закрыв глаза; ему ужасно не хотелось отпускать ее. — Эл, я не могу без тебя. — Он открыл глаза и добавил: — Ты нужна мне, Эл.
— Харт, но я…
— Не уходи от меня снова, — перебил он с отчаянием в голосе. — Я не выживу, если ты снова уйдешь.
«Расскажи ей все», — говорил ему недавно Йен.
«Не могу. Не могу, пока она не станет моей, когда уже не сможет от меня уйти», — мысленно ответил Харт брату.
Элинор внимательно посмотрела на него своими прекрасными голубыми глазами, и ее брови сошлись на переносице, словно она о чем-то задумалась.
— Эл, пожалуйста… — прошептал Харт. Он чуть ли не плакал. Он знал: с ее уходом ему придет конец.
Тут нежные пальцы Элинор коснулись его лица, и она, глядя ему прямо в глаза, тихо ответила:
— Да, Харт, конечно, я останусь.
Он судорожно сглотнул и прошептал:
— Спасибо, Эл, спасибо тебе за все.
Глава 14
Баржа дрейфовала. Элинор вышла из каюты и обнаружила, что они находятся на середине широкого канала.
— Харт! — позвала она, встревожившись.
Он тут же вышел — ослепительно красивый в рубашке и в килте. Его плащ оставался еще где-то внизу.
В воде, между носом баржи и берегом, полоскалась веревка. Когда Харт потянул за нее, она оказалась непривязанной.
Элинор подбоченилась и заявила:
— Полагаю, великий герцог Килморган забыл привязать баржу.
Харт ничуть этого не устыдился.
— Я думал о других вещах, — ответил он, пожав плечами.
«Снова высокомерный, порочный и улыбающийся… — подумала Элинор. — А одинокий человек, прошептавший в каюте, что не выживет, если я уйду, куда-то пропал». Да, Харт Маккензи снова стал самим собой.
На тропе у канала появился всадник, закутанный в плащ.
Харт сложил ладони рупором и громко крикнул:
— Эй, держите веревку!
Человек вздрогнул и поднял голову. Затем спрыгнул с лошади.
— Маккензи?.. Какого черта ты делаешь посреди канала?
— Вот дьявольщина, — пробормотал Харт. — Да это же Флеминг.
Элинор вгляделась в пелену дождя и помахала рукой.
— Пожалуйста, подтяните нас к берегу, мистер Флеминг!
— Не лебези перед ним! — прорычал Харт.