Спецназ

Штадлер Коос

Когда боевая группа в конце концов достигла дороги и повернула на запад в сторону города, уже рассвело. Я сильно замерз, но времени на жалость к себе не было, поскольку ребята шли в бой и были настроены вполне серьезно. К этому времени я остался единственным болваном, сидевшим наверху головного «Рателя», поскольку Ксиватче было приказано сидеть внутри, а места для меня все равно не оставалось. Я улегся на броню за турелью, и каждый раз, когда пулеметчики выпускали очередь по кустам слева и справа, я сжимался еще больше.

К счастью, сопротивление было относительно слабым, так как к тому времени, как мы прошли мимо вражеских позиций, их защитники уже отступили, —

вероятно, понимая, что будут отрезаны, как только основные силы охватят Ксангонго.

Тридцатая боевая группа в боях за город не участвовала, так как ее задачей было блокировать Пеу-Пеу и затем действовать в качестве отсекающих сил во время атаки на Ксангонго. В конечном итоге моя разведгруппа была переброшена по воздуху к основной части 31-го батальона, составлявшему основу 50-й боевой группы под командованием командира батальона Франса Ботеса. Эта боевая группа должна была участвовать в мобильных операциях в рамках операции «Дейзи» в глубине территории, контролируемой СВАПО, в районах Эвале и Нехоне.

6

Операция «Дейзи», ноябрь 1981 г.

Операция «Дейзи» была по сути частной общевойсковой операцией, направленной на нейтрализацию сил СВАПО на участке местности между реками Кунене и Кубанго (Каванго) в провинции Кунене. Мне она вспоминается как серия боестолкновений вдоль маршрута по мере того, как мы продвигались вглубь Анголы. Во время своего крайнего совещания коммандант Ботес заявил подчиненным командирам: «Мы последуем по этому маршруту мимо Эвале и Мупы в направлении Кувелаи, и по ходу дела устроим им кровавую баню…».

Это заявление дало нам повод для шуток, потому что не могли себе представить, что отряды СВАПО будут сидеть и ждать, пока мы «дадим им по носу». К нашему удивлению, все вышло именно так, как и предсказывал Ботес. Выяснилось, что их отряды к северу от Мупы ждали пополнения запасов в тот самый день и по тому же маршруту, по которому с юга подошла наша колонна. Впоследствии мы поняли, что они, должно быть, спутали шум наших машин со своими. На протяжении всего того дня мы сталкивались с группами СВАПО и участвовали в перестрелках. Нам удалось даже захватить штабную машину «Вольво» и грузовик снабжения, советский ГАЗ-66, груженный мешками с кукурузой и сушеной рыбой.

Маршрут батальона пролегал по пышному зеленому сухому руслу реки, ведущей от Мупы в сторону Кувелая. Разведывательный отряд шел впереди на двух «Буффелях»,⁵³ за ними следовала одна из рот, штаб и машины обеспечения, а затем остальные роты. Вдруг мы услышали стрельбу, а затем по радио передали: «Противник слева!».

Мы бросились к месту схватки. К тому времени, когда мы прибыли на место, на краю омурамбы, первая разведгруппа уже высадилась и поспешно уходила в густой подлесок для преследования противника. Раздался одиночный выстрел, и я сразу подумал, что кто-то из наших ребят попал в засаду, но подойдя ближе, обнаружили молодого члена СВАПО, который выстрелил себе в голову.

Мертвый боец лежал в невысокой траве, его одежда и снаряжение были в плачевном состоянии. В нагрудном кармане лежала Библия. Впервые — хотя тогда я этого не признавал — я был встревожен этой сценой. Очевидно, он покончил с собой из страха перед тем, что южноафриканцы сделали бы с ним, если бы его поймали живым.

В те годы мне еще было легко отличить добро от зла. Мы сражались на стороне праведников; мы были богобоязненным отрядом Гидеона, защищавшим нашу страну от угрозы коммунизма

и Антихриста. СВАПО представляла для нас зло. Они были темной силой, которая несет в Юго-Западную Африку и, в конечном итоге, в Южную Африку коммунизм и аморальный мировой порядок. По крайней мере, так меня воспитывали, и было легко поверить, что я на «правильной» стороне истории.

Рис. 4. Операции «Дейзи» и «Протеа».

Но, найдя у молодого члена СВАПО, который покончил с собой от страха перед тем, что я, богобоязненный южноафриканец, сделаю с ним, карманную Библию, я переключил свое мышление, и больше никогда не рассматривал Пограничную войну и свои последующие операции в составе сил спецназа в простых черно-белых красках. С этого момента я также начал задаваться вопросом о причинах многих наших действий во время войны.

*****

В течение следующих нескольких дней мы неуклонно продвигались в направлении Кувелая, прочесывая местность на предмет выявления позиций СВАПО. Информация о большом лагере повстанцев, который служил штабом отряда и тренировочной базой примерно в 20 км к северо-востоку от нашего местоположения, подтвердилась, и боевая группа организовала временную базу для подготовки к атаке. Наш полевой лагерь расположился в аккурат на месте давно заброшенной СВАПОвской базы.

Во второй половине дня, накануне предполагаемого наступления, кто-то нашел в одном из бункеров грубо набросанную карту. На ней была изображена схема минного поля, причем было ясно, что 98 противотанковых мин и большое количество противопехотных мин, очевидно, находились в непосредственной близости от нас. Еще бoльшую тревогу вызывало то, что мы как раз нашли 98 заглушек для советских противотанковых мин ТМ-57; эту заглушку необходимо было снять, чтобы ввинтить взрыватель в запальное отверстие. Это означало, что мины были установлены и взведены.

Однако по какой-то причине, наш командир не придал этой информации особого значения, и приказал боевой группе быть готовой к выдвижению к 04:00 следующего утра. Мы должны были достичь вражеской базы к рассвету и развернуться для атаки так же, как и в обычном бою — две роты в первом эшелоне, а третья в резерве. Разведывательный отряд должен был сформировать отсекающую группу с фланга, в то время как штаб располагался позади атакующей группы, имея в непосредственной близости группу огневой поддержки с 81-мм минометами. После начала атаки авиационную поддержку нам должны были оказывать четыре вертолета «Алуэтт», которые работали с временного полевого аэродрома к югу от нас. Для того типа операций, которые мы проводили, такое не было редкостью, поскольку для доразведки вражеской базы не было времени, и ее точного расположения и плана мы не знали.

Так получилось, что две машины разведывательного отряда выдвинулись в 04:00 утра следующего дня, пересекая узкую омурамбу, выходившую на наш маршрут. Следом шла рота «С», колонну которой возглавлял «Буффель» лейтенанта Нодe по прозвищу «Свази», — целеустремленный молодой офицер и заместитель командира роты тщательно подготовил свое снаряжение к новому боевому дню.

Внезапно утренний воздух разорвал громкий взрыв, за которым последовала суматоха среди машин роты позади нас. Затем радиомолчание, которое должно было действовать до начала атаки, нарушил голос Свази.