Спецназ
Шрифт:
После того как я собрал всех — и восстановил часть своего пошатнувшегося достоинства, — мы собрали свое снаряжение и двинулись по азимуту, поскольку уже наступал рассвет нового дня.
Во второй половине дня мы достигли района нашей цели в окрестностях Калаболелвы. Согласно разведданным, подразделения СВАПО должны были находиться на восточной стороне дороги, ведущей вниз к Сешеке, в населенном районе, расположенном между дорогой и Замбези. По мере приближения к дороге мы поняли, что буш слишком открытый, чтобы затаиться в нем днем, поэтому пришлось дожидаться
Точное расположение вражеского поста нам было неизвестно, а пытаться обнаружить его в темноте было бы самоубийством, поэтому мы решили выставить на ночь пост прослушивания недалеко от дороги, зная, что еще до рассвета нам придется отойти от населенного пункта у реки.
Примерно в 22:00 к востоку от нас раздалась автоматная стрельба, а затем яростный вой слонов. Видимо, группа СВАПО столкнулась с таким же испытанием, как и мы накануне вечером, и теперь явно пыталась отпугнуть животных.
Вскоре мы услышали, как с севера по дороге приближаются машины, потом послышался шум погрузки на машину какого-то снаряжения, сопровождаемый разговорами и смехом. Затем нас осенило, почему военнослужащие так безразлично относились к своей позиции: они явно ожидали появления машин и готовились к отъезду.
Хибберс вдруг встал рядом со мной, с рюкзаком на спине и винтовкой наизготовку.
— Пошли! — произнес он.
— Куда? — спросил я.
— Нападем на них. Они не знают, что мы здесь. Сейчас у нас есть шанс.
Здоровяк выглядел абсолютно серьезным, что создало для меня проблему иного рода, поскольку он был непреклонен в том, что нам нужно немедленно атаковать ничего не подозревающего врага. Как я ни пытался ему объяснить, что это не входит в нашу задачу и что мы не можем вслепую атаковать группу врагов неизвестной численности в кромешной темноте, тем более что нас всего четверо, Хибберс по-прежнему был решительно убежден, что это уникальная возможность. Он был готов оставить нас и отправиться туда в одиночку.
Однако через некоторое время мы услышали, как транспортные средства уходят на юг, и буш вокруг нас снова затих.
С первыми лучами Солнца мы некоторое время изучали место, где враг располагал свою временную базу недалеко от дороги, и где они сели на транспортные средства. Никаких признаков их дальнейшего присутствия не было, из чего был сделан вывод о том, что подразделение СВАПО было переброшено ближе к границе. В течение следующих трех дней мы организовали свою эвакуацию, отойдя патрулем обратно к линии границы, и были подобраны нашими собственными бойцами из тактического штаба.
Из своего же первого боевого выхода в составе разведгруппы из двух человек я вынес одни из наиболее ценных уроков, которые когда-либо получал. Мы с Тинусом ван дер Мерве получили задание провести разведку объектов ЗНДФ вокруг Сешеке, чтобы определить, есть ли среди них подразделения СВАПО. Все объекты находились на северной стороне асфальтированной дороги, протянувшейся с востока на запад вдоль реки Замбези, которая в этом месте образует естественную границу между Замбией и Каприви.
Мы
Для этого разведывательного выхода мы решили, что лучше всего надеть гражданскую одежду и африканские парики, которые мы коротко подстригли, чтобы они более или менее походили на местную африканскую прическу. Патти купил совершенно новые брюки цвета хаки, а я надел свои мягкие серые фланелевые брюки, оставшиеся еще со школьных времен. Поскольку штаны защитного цвета были доставлены в «Омегу» только в день нашего выхода на сопредельную территорию, у нас не было времени в них потренироваться. Ошибка номер один.
Новые штаны Патти давали о себе знать всякий раз, когда он двигался, — трение материала между ногами создавало характерный шуршащий звук. Я шел впереди и должен был прислушиваться к деятельности противника и не особо приветствовал подобное дополнение к явно слышимой ночной жизни. Но чем больше я просил его соблюдать тишину, тем больше он раздражался. Всю ночь нас сопровождало надоедливое и действовавшее на нервы «шур-шур» штанов Патти, которое соблазнило всех собак южной Замбии присоединиться к хору своих гавкающих собратьев, когда мы двигались через краали вдоль берега реки. В конце концов мой напарник стал передвигаться, раздвинув ноги, что, должно быть, было неудобно и утомительно.
Во время выхода мы в основном ходили босиком, чтобы свести к минимуму количество оставляемых отпечатков ботинок. На второе утро, пройдя бoльшую часть ночи, привязав ботинки к своим рюкзакам, мы перед самым рассветом забрались в наше укрытие, и тут вдруг до меня дошло, что один из моих ботинков пропал. Должно быть, ночью он отвязался и свалился с моего рюкзака. Пришлось мне бежать обратно уже почти при дневном свете, но я с облегчением обнаружил ботинок в том месте, где мы делали последний привал. К Патти я вернулся как раз в тот момент, когда по тропинке в свою школу уже пошли первые дети.
В последнюю ночь нашего выхода у нас оставалась еще одна цель — взводный опорный пункт и огневые позиции в конце взлетно-посадочной полосы аэродрома Сешеке, к северу от асфальтированной дороги. Не придумав ничего лучше, мы с Патти спрятали свои рюкзаки и АК-47 в нескольких сотнях метров от цели — сильно грамотные и нетерпеливые, мы решили проникнуть на территорию базы только с пистолетами. Я полз впереди, напарник следовал на некотором расстоянии позади. И тут из ниоткуда нарисовался охранник и стал светить в меня тусклым фонариком.