Спелый дождь
Шрифт:
Стихи лагерной тематики впервые были включены в сборник «Смеще-
ние», изданный в Северо-Западном книжном издательстве в 1991 году.
Он увидел свет почти одновременно со сборником «Судьбы моей поле». Та-
кой дружной публикации во многом способствовала потеря нашей семьёй
старшего сына Глеба - как видно, автора пожалели. «Смещение» посвяще-
но Глебу, и подросток на титульном листе (в графическом изображении
художника А. Савина) на
После выхода этих книг Михаил Сопин был принят в Союз писателей
СССР, который через пару месяцев был преобразован в Союз писателей
России. Его членом Михаил оставался до конца своих дней.
Иронией судьбы сборник стихов Сопина в Архангельском книжном
издательстве оказался для вологодских авторов едва ли не последним.
Издательства разделились. А у Миши появилась присказка:
– Стоит мне куда-то вступить, всё тут же разваливается. Издал книгу
– не стало издательства. Вступил в Союз писателей - развалился Союз.
Только-только начал превращаться в полноправного гражданина СССР -
рухнула страна.
64
* * *
На холме - три тополя,
Три ракиты.
Три тропинки во поле
Перевиты.
Первой - шёл я в ночь свою,
Второй - в счастье.
Третьей - в землю отчую
Возвращаться.
В том и дело, Родина,
В том и дело:
Каждый думал - пройдено,
Значит, в дело.
Каждый верил - сказано,
Значит, к месту!
Отслужили слаженно
Злую мессу
Не царю небесному
Со владыкой,
А земному деспоту -
Дичи дикой.
Вместе славя, хлопали -
Врозь убиты.
На холме три тополя,
Три ракиты.
* * *
Со слепыми зрачками,
С обрубками крыл
Я по красному-красному полю проплыл.
Меж Цимлой и Солёным
Глотал плывуны,
Опираясь культями о стены страны.
Всё здесь шло по модели,
Что преступный народ
Сам себя раскуделит,
Перервёт, перебьёт:
Больше дел, меньше гнили -
Сей лишь распри и месть.
И тимуровцев били,
И квакинцев здесь.
«МАЗ» рванёт в две сторонки -
Вскрик хлестнёт по волне.
Никакой похоронки
В безымянной войне.
Со зрачками-зонтами,
С обрубками крыл
Я по красному-красному воплю
Проплыл.
А в грозу, в промежутках,
Меж обвалов дождя
Слепо-зряче
65
И жутко
Реял
Идол вождя.
* * *
Вой волчьих чучел.
Льдинка песни птичьей.
Холст - котелок на неживом костре.
Ни сон, ни явь.
Глухое безразличье
У
У сестры к сестре.
А я смеюсь,
Смеюсь, от страха ёжась,
Безумию ума смертельно рад,
Что возглавляю скопище ничтожеств,
Позвякивая ужасом наград.
Собою не владея,
Всем владею!
Карательною силой войсковой
Я наделён, олигофрен идеи,
Слюдой зрачков, улыбкой восковой.
Под подбородком у меня свеча.
И корчусь я
Настенной тенью зыбкой.
И по стене сползает массой липкой
Культурная гримаса палача.
Куда мы шли? Куда нас завели?
Заплакала... Жива душа-калека!
Шаг первый мой -
Земного Человека.
Последний шаг -
Ничтожества земли.
* * *
Согреваюсь опять я
У белого стылого полымя,
Правым боком припав
К продувному
Судьбы пустырю.
И поёт мне метелица
Голосом дикого голубя.
И с улыбкой замёрзшей -
Не помню уж сколько,
Стою.
Через снежное поле
Теплее ловлю колыбельную.
И хочу, чтоб так длилось,
И ветру шепчу:
«Я дойду...»
И зелёной звездою
Снежинка
66
В ладонь мою белую
Опустилась, как с ёлки,
В опухшем голодном году.
* * *
Вот так и было. Тягомотно. Тошно.
Таков мой путь к Парнасу,
Вот таков:
Цинготный. Голодранный. Беспортошный.
Сквозь золотую россыпь
Тумаков.
Не снится мне:
Без роздыха, без брода
Барахтаюсь, Отчизна, наяву.
Клеймённый сын
Казнённого народа
Жив!
С кляпом в горле
Жив. Ещё живу.
* * *
..................................................
... Не добит, не дострелян,
Железом калёным не выжжен,
И на серость плюю - как плевал,
Но бескровно, смеясь.
И той частью, где сердце,
К Отчизне - уж некуда ближе.
Жизнью битые, гнутые -
Все мы страны сыновья.
Нам шаманили в двадцать
И в сорок:
«Надейтесь. Однажды...»
Никакого однажды.
Мы мчимся, подобно лучу!
Поддержи меня, Родина,
Не лишай меня мужества жажды:
Дострадать, досказать,
Догореть без остатка хочу.
И другим я не стану.
Не желаю средь гнуси и лени
Бить локтями в лицо
И в восторге вопить:
«Все равны!»
Вон они рвутся в зал
Для духовного всеоскопленья.
Раздувается зал,
Достигая масштабов страны.