Сплетни живут не только под лестницей
Шрифт:
В Чайд-парк?! В этот скучный нелепый дом, к надувшейся на весь мир сестре, к угрюмому американцу и занудливому дядюшке? Да, ни за какие сокровища на свете, особенно когда просит побыть с ним такой привлекательный мужчина!
Оказывается, всего лишь в нескольких шагах от развалин, хозяина дожидался привязанный к дереву конь. Мэри только и осталось, что принять помощь сэра Генри и оказаться с ним в одном седле. После чего конь с двойной ношей, осторожно переступая, двинулся по чуть виднеющейся тропинке в самую глушь леса.
Мисс Джонсон ещё не успела толком прийти в себя, смущенная столь тесной близостью
– Вот,- глухо прозвучал возле уха голос сэра Генри,- мы и приехали. Судя по всему, Боули будет рад непрошеным гостям.
Мэри взволнованно задержала дыхание и покинула седло у порога в уединенное жилище. Ей было немного не по себе, и одновременно сердце загорелось предчувствием, чего-то неизведанного, чудесного, стало жарко и боязно.
Знала ли юная девушка, что поступает дурно, бегая на тайные свидания, да ещё посещая неведомого мистера Боули? Конечно, знала!
Гувернантка падчериц лорда Уэсли - непогрешимая мисс Булфинч не зря ела свой хлеб, вдалбливая им чуть ли не с пеленок, что юные девицы должны быть предельно осторожны в отношении лиц противоположного пола. Но кто слушается старых занудных дев? Раз те сами не смогли устроить свою личную жизнь, значит, их рецепты счастья оказались несовершенными.
Нельзя читать запрещенные книги, нельзя кокетничать, нельзя..., нельзя..., нельзя! Но с другой стороны, ведь можно игнорировать нелепые правила - подобрать ключ к шкафчику с книгами отчима, строить глазки, какому-нибудь смущающемуся юнцу из тех, кто бывает у сэра Джорджа в гостях, а потом втихомолку потешаться над ним с Дженни. А уж гулять по парку, невинно флиртуя и вводя какого-нибудь бедолагу в ступор - самое разлюбезное дело! И что здесь особенного? С чего небу падать на землю?
Её связывали с Дартуэем особенные чувства - таких она ещё никогда не испытывала, и разве можно было сомневаться или не доверять столь привлекательному джентльмену?
И всё же..., в первый раз в жизни Мэри охватила непривычная робость, и она задержалась перед закрытой дверью. Ей стало настолько страшно, хоть беги! Но сэр Генри уверенно улыбнулся испуганной спутнице, и, по-хозяйски распахнув дверь, ласково увлек её в теплый полусумрак жилища.
Любовь творит с людьми удивительные вещи. Изо всех дочерей леди Уэсли Мэри считалась самой смышленой и наблюдательной. Но в этот раз сообразительность отказала девушке, раз она настолько легко поверила, что какой-то мистер Боули, прежде чем уйти из дома, растапливает камин, расставляет на кружевной скатерти хрустальные бокалы и шампанское, да ещё застилает постель мягкими марокканскими шерстяными покрывалами.
– О, - преувеличенно бодро потер руки баронет,- да нас как будто здесь ждали! Раздевайтесь и к камину, а я пока наполню бокалы.
Мэри растерянно приблизилась к камину и, с трудом стащив перчатки с озябших рук, протянула ладони к полыхающему огню. Она чувствовала такое внутреннее напряжение, что волны озноба прокатывались по телу - болезненные и в то же время жаркие до дрожи. За спиной, открывая бутылку, возился Дартуэй, и она услышала характерный шум льющейся в бокалы жидкости - смутный звук на фоне зреющей внутри тошнотворной тревоги. "Мне
– О, вы совсем продрогли!
– огорченно произнес он.
Развернув гостью к себе лицом, джентльмен по-хозяйски занялся застежками её плаща и лентами шляпки.
– Надо раздеться!
Ловкие пальцы мелькали перед её носом, и мужчина стоял настолько близко, что Мэри ощутила на своем лице его дыхание.
Непривычный запах табака и кёльнской воды мощной возбуждающей струей ударил ей в ноздри, заставив в панике отшатнуться. Но было поздно - этот яд уже проник в её сознание, вскружив голову и сбив дыхание, заставив сомкнуться чувственной негой ресницы.
"Только не смотреть, только не смотреть..." - билось как заклинание в голове.
Но Дартуэй, бесцеремонно тряхнув за плечи, все-таки заставил её заглянуть ему в глаза, коротко улыбнувшись жесткой и самоуверенной улыбкой, заранее убежденного в победе мужчины.
– Выпейте,- воткнул он ей в руки бокал,- вы разом согреетесь!
Шампанское оказалось ледяным и неприятно ободрало горло, но Мэри стало настолько жарко, что, пожалуй, её голову не остудила бы даже прорубь. Судорожно глотая, она выпила свой бокал, задохнувшись до слез.
– Колется!
– виновато улыбнулась девушка в ответ на вопросительный взгляд джентльмена.
– Зато веселит!
Мэри никогда до этого не целовалась, поэтому застыла как деревянная кукла в крепких руках сжавшего её в объятиях мужчины. Его горячие губы оказались нежными и требовательными, а ещё... шокирующее смелыми! Желудок скрутила странная приятная судорога, бедное сердце остановилось, чтобы потом полететь таким галопом, что, казалось, ещё мгновение, и вырвется из груди.
– Радость моя! Расслабься..., всё хорошо, всё будет хорошо...
Но Мэри уже потеряла способность воспринимать его речь, ошеломленно наблюдая, как шевелятся хорошо очерченные манящие губы и не понимая ни слова. Не хватало воздуха, и девушка полностью потерялась в странных и непередаваемых ощущениях, твердо осознавая только одно - он здесь, совсем близко! Человек, от запаха которого кружится голова и от поцелуев которого она как будто разваливается на куски, распадается на части! Покорно откинулась под нажимом ласковых губ шея, повисли безвольными плетями руки, ослабели и подогнулись отказывающиеся держать тело ноги. Мэри бы упала, если бы не удерживающие её на весу мужские руки, которые тоже не оставались без дела - ласкали затылок, плечи, спину и бедра одурманенной девушки.
Всё качалось, плыло, было настолько тревожно и нереально, что казалось фантастическим сном, да и твердость неизвестно откуда взявшейся под её спиной постели как будто подтверждала, что это сон, всего лишь сон..., но только что делал в этом сновидении жаркой тяжестью навалившийся на неё мужчина? Они целовались..., бесконечно, долго, жадно, в каком-то диком, засасывающем её в невероятный огненный омут ритме. И его руки, пробравшись под платье, дерзко ласкали шею, груди, добрались до колен и до бедер! Мэри возмущенно вскрикнула, ощутив их там, где им точно нечего было делать.