Сплетни живут не только под лестницей
Шрифт:
Действительно, если их чувства настолько сильны, то им не страшно ни испытание временем, ни огромные расстояния. Пусть пройдет траур, а затем влюбленные встретятся и решат, каким образом им соединить свои жизни навсегда.
Они целомудренно поцеловались на прощание и расстались, твердо уверенные в том, что отныне их жизни связанные навсегда. Но... судьба в большинстве случаев как будто смеется над клятвами влюбленных, со злой насмешкой ломая даже тщательно продуманные планы. Изабелле и Уильяму так и не удалось осуществить свои мечты, мало того, жизнь сделала их врагами.
И сейчас леди Уэсли, трясясь на обледенелых кочках и ухабах по дороге в Хартфордшир, с горечью вспоминала о событиях, о которых запрещала себе думать долгие годы существования с другими мужчинами.
Да, она тогда согрешила, но расплатилась за те апрельские ночи всей своей исковерканной жизнью, и не позволит таким же образом растоптать сердце своей дочери.
Конечно, Генри Дартуэй заморочил голову её простодушной и наивной девочке. Ведь Беатрис всегда была так послушна, так покладиста, и даже малышкой никогда не капризничала, а тут вдруг восстала против воли матери в таком важном вопросе, как выбор мужа. Нет, тут не обошлось без интриг бесчестного баронета - он подло увлек и очаровал её ребенка, и Изабелла сделает всё, чтобы разрушить его коварные планы. Она будет зубами и когтями защищать свою дочь!
Обычные ошибки всех матерей...
Но прежде, верная своим привычкам, леди Уэсли все-таки решила завернуть в Лондон, чтобы захватить кое-какие бумаги, и на досуге, между семейными дрязгами и выяснениями отношений, заняться расчетами.
БЭТХЭМ.
А в семействе мистера Смита тоже не дремали. Приехав домой, дядюшка всерьез взялся на строптивую племянницу. В отличие от Ника, его отец вовсе не обвинял баронета в корыстных матримониальных планах.
– Куда там,- досадливо отмахнулся он от резонов сына,- как же...., разбежался Дартуэй жениться на нашей дурочке! Нужна она ему! Он такой же подонок, как и его брат!
– Отец,- поразился Ник подобной характеристике,- вы знали лорда Уоррена?
– Знал?
– сварливо буркнул тот.
– Ещё бы мне его не знать..., но это не твое дело! Да пусть Дартуэи хоть трижды сдохнут, никто не прольет и слезинки, а вот безголовая девчонка может расстроить такой выгодный брак из-за глупых фантазий. Делай, что хочешь, но пока не приехала Изабелла, держи Лэтери в неведении относительно её глупого увлечения!
Ник было заикнулся, что янки тоже не дурак, чтобы не понимать очевидного, но отец так рявкнул на отпрыска, что тот прикусил язык. Мистер Смит со временем набрался приличных манер, но это была настолько поверхностная лакировка, что стоило джентльмена только чуть вывести из себя, как из того выпирал хват со злачных улиц Ист-энда, и орал он тогда на своих близких сугубо на кокни, да ещё и не стесняясь в выражениях.
А уж что и в каких словах он высказал племяннице, вообще, не поддается описанию. Беатрис потом, закрывшись в своей комнате, проплакала весь день.
Вот так и получилось, что пока Смиты уламывали строптивицу, Мэри было приказано ни на шаг не отходить от американца, чтобы отвлечь гостя от потрясающих весь дом скандалов.
Лэтери, конечно же, всё прекрасно понимал и уже был порядком выведен из себя - ему расхотелось жениться. Он пришёл к выводу, что такая строптивая и легкомысленная девица, способная променять участь его жены на химеры высшего света, не сможет сделать его счастливым. Американец вежливо улыбался, вяло пытающейся его развлечь Мэри, и терпеливо ждал приезда леди Уэсли, чтобы разом положить конец неудавшемуся сватовству.
И уж, конечно, никто из Смитов не подозревал, что главные события этой истории были связаны не только с восставшей племянницей, но и с Мэри, тихо склонившейся над шитьем рядом с угрюмым янки.
Возможно, если бы Ник или Беатрис взяли на себя труд хоть раз внимательно взглянуть на девушку, то заподозрили бы что-то неладное, но им было не до неё. Да и кому вообще была интересна вторая мисс Джонсон? О ней вспоминали, только случайно наткнувшись взглядом за столом. А зря! Никогда у Мэри не было столь сияющего взгляда, такой счастливой и радостной улыбки. За последующие после бала дни она не произнесла ни единой ядовитой реплики. И даже с первого взгляда невзлюбивший девицу Лэтери, и то был вынужден признать, что ошибался.
Оказывается, мисс Мэри Джонсон была весьма обаятельной особой, а в иные минуты казалась ему не только привлекательной, но и весьма красивой. Как жаль, что наряду с этим открытием, на девицу не пролился золотой дождь, и она была по-прежнему бедна!
Сама же, привлекшая внимание гостя Мэри обращала на него мало внимания. Целиком погруженная в свои мысли, она не подозревала о многом, происходящем в доме. Например, о скандалах, конечно, слышала, но не думала, что они связаны не столько с отказом Беатрис выйти замуж за Лэтери, сколько с увлеченностью Дартуэем. Никто не счел ей нужным об этом сказать, а уж догадаться сама она об этом никак не могла, потому что сэр Генри в этот момент занимал мысли Мэри без остатка. И на это были свои причины.
На том памятном балу в Дартуэй-холле, произошло кое-что, о чем никто не подозревал.
Как уже упоминалось, выведенный из себя глупым поведением племянницы мистер Смит приказал своему семейству немедленно покинуть особняк. Дамы собирались в спешке в отведенной под дамскую гардеробную библиотеке баронета. И как всегда бывает, когда торопишься, уже забравшись в экипаж миссис Смит обнаружила, что забыла на кушетке свой веер. Искать пропажу послали Мэри.
Та отнюдь не спешила попасть в унылый особняк мистера Смита, поэтому охотно вернулась в Дартуэй-холл, и, обнаружив веер, стала прохаживаться по библиотеке, разглядывая корешки книг в шкафах и читая названия. Бал был в самом разгаре, и никто не мешал её занятию.
Мэри заметила дверь в соседнюю комнату ещё по прибытии в Дартуэй-холл, но путь к ней преграждало, несомненно, с умыслом поставленное кресло, и никто из многочисленных барышень и дам, посетивших дом баронета, не поинтересовался, что скрывается за плотно прикрытыми створками.
Почему она протиснулась за спинку громоздкого кресла, зачем нажала на ручку и засунула голову в образовавшуюся щель? Кто бы объяснил ей самой! Скорее всего, девушкой двигало жгучее любопытство ко всему, что составляло жизнь так понравившегося ей мужчины. Мэри захотелось хоть одним глазком подглядеть - чем он занимается в будние дни?
Конечно, там могла скрываться какая-нибудь кладовая, но нет, за дверью оказался кабинет хозяина. Прихватив из библиотеки подсвечник, Мэри протиснулась в комнату и с удивлением осмотрелась
Как же там было интересно! Полки со странными и таинственными статуэтками немыслимой древности, какие-то черепки, древние сосуды, свитки..., а главное - стол и на нем стопка бумаги, верхний лист которой был наполовину исписан трудно различимыми в сумраке словами. Здесь же валялись испачканные и сломанные перья, множество раскрытых книг....