Сплетни живут не только под лестницей
Шрифт:
– Что ты сказала Джеймсу? Он с лица сменился.
– То, что давно должен был сказать ты! Беатрис не овца, чтобы безропотно сменить одно стадо на другое. Сестре не нравится этот янки, неужели ты сам не замечаешь?
Ник тяжело вздохнул, проследив глазами за танцующей кузиной.
– Мэри, деньги - это огромная ответственность,- мягко возразил он,- от того в чьих руках они окажутся, зависят судьбы многих людей, в том числе и наши. Мы все кормимся с этой компании. Беатрис не имеет права пренебрегать интересами всей семьи!
– Но пренебрегает же семья её интересами!
–
Мисс Джонсон настолько пренебрежительно фыркнула, что лицо мистера Смита гневно покраснело.
– Мэри!
– Что "Мэри"? Прости, конечно, но я знаю, что ты сам влюблен в Беатрис..., и мне противно продолжать этот разговор - ты либо невиданный лицемер, либо обыкновенный дурак!
– Мэри!
Но и вторичный призыв к порядку прошел незамеченным.
Мисс Джонсон обладала несчастливой способностью настраивать против себя людей. Она вовсе не была пустоголовой простушкой, которая не ведает, что творит. Наоборот, Мэри прекрасно осознавала последствия своих поступков. Её открытость и прямота были вызваны не наивностью, а элементарным отсутствием чувства самосохранения, которое заставляет помалкивать даже самых дерзких. По этой причине девушку не любили дамы, а джентльмены сторонились обладательницы столь язвительного языка, отдавая предпочтение леди с менее яркой внешностью, зато с более тихим и покладистым характером.
Вот и сейчас Мэри в считанные минуты настроила против себя и американского гостя, и кузена, к которому, кстати сказать, хорошо относилась. И теперь она стояла у стены, пылая гневом и нервно обмахиваясь веером, готовая вцепиться в любого, кто попадется под горячую руку. Но за перепалкой с Ником она пропустила момент, когда закончился первый вальс, и вздрогнула от неожиданности, услышав голос, приглашающий её на следующий танец.
Мэри резко обернулась, и с радостно забившимся сердцем увидела баронета. Растерянно присела она в ответном поклоне, робко подав руку, чтобы джентльмен проводил её в центр зала. И ей даже в голову не пришло, что за ними встревоженно наблюдает Беатрис. Вынужденная вновь встать в пару с лордом Уорреном та менее всего была расположена танцевать. И Уильяму хватило нескольких минут, чтобы сообразить, что происходит. Его упрямый брат пригласил на вальс высокую девушку с дерзким взглядом зеленых глаз - мисс Мэри Джонсон. А крошка Беатрис, по всей видимости, ревновала! Открытие немало позабавило лорда и прибавило ему настроения.
Зато его партнерша всё больше впадала в отчаяние. Беатрис хорошо знала свою сестру, но никогда не видела у неё выражения лица, с которым та сейчас смотрела на Дартуэя - потерянное, беззащитное, столь не похожее на обычную вызывающую мину, так раздражавшую окружающих. И они молчали! Пристально смотрели друг другу в глаза и молчали, и не мелькало на их лицах даже тени улыбки.
Беатрис стало дурно, и она, неловко оступившись, запуталась в фигурах контрданса, когда Мэри внезапно, без видимой причины беспомощно опустила голову, будто не в состоянии удерживать её поднятой. Между сестрой и Дартуэем явно что-то происходило, но что? И почему так больно и плохо ей?
– Вам нездоровится?- осведомился лорд Уоррен, о котором она забыла, машинально двигаясь в такт музыке, - проводить вас на место? Стакан пунша или вина?
– Пожалуй, - растянула она губы в извиняющейся улыбке,- стакан воды! И проводите меня к тете, что-то закружилась голова...
Если вокруг толпа людей, желающих непременно вам что-нибудь сказать, очень тяжело найти возможность уединиться для судьбоносного разговора, но за годы дипломатической службы сэр Уильям поднаторел в решении столь деликатных проблем.
– Генри,- с нажимом заговорил он, виртуозно отсекая брата от толпы навязчивых гостей, - я знаю, что ты - солдат, привыкший прямо идти к цели, но..., поверь моему опыту, это сейчас не к месту. Порядочные девушки не столь откровенны, как маркитанки. Нужно понимать разницу! Ты напугал своим натиском юную мисс Мэри Джонсон!
Генри мгновенно смутился.
– Ты прав, - он тяжело перевел дыхание, - потаскуха - лучший друг солдата! Такие девки даже лучше тебя знают, что от них требуется. Я не привык ухаживать за барышнями, не разбираюсь в них, да и не чувствую желания это делать.
– Но ты не на войне, а в тиши английской провинции! Здесь живут по другим правилам, как бы они тебе не претили. К тому же нужно обратить взоры в другую сторону. Мисс Беатрис Джонсон - милая и достойная юная леди, и главное, влюблена в тебя по уши!
– Милая и достойная? Разве нельзя этими словами охарактеризовать любую девицу в этом зале?
– Но в случае с Беатрис к этим достоинствам ещё и прибавляется немалое приданое, на которое клюнули бы и более богатые люди, чем ты!
– Я вроде бы пока свожу концы с концами!
– Пока! Знаю я,- вспылил сэр Уильям, что само по себе было редкостным явлением,- куда идут твои деньги! Если ты и дальше будешь финансировать проекты безумного Чарльза Бертрама, то останешься без пенни в кармане!
– Это не твое дело!- гневно отрезал брат, демонстрируя намерение вернуться к гостям.
Но в планы лорда Уоррена не входило подобное окончание разговора.
– Прости..., я не хотел! Это действительно твое личное дело,- виновато пробормотал он, и вновь вернулся к интересующей его теме,- но вопрос о женитьбе - дело семейное! Тебе пора завести жену, если хочешь сам воспитать своих сыновей!
– Я эту Беатрис вообще не знаю, - угрюмо возразил Генри, - вижу второй раз. Кстати, мне говорили, что мисс Джонсон обручена!
Но Уильям недаром кружил свою партнершу в двух танцах.
– Официально они не помолвлены. Пригласи девушку на танец, поговори с ней. Я узнал, что Беатриса имеет обыкновение выходить на ранние утренние прогулки, так подкарауль её и используй свидание для более близкого знакомства. Уверен, ты также придешь к выводу, что лучшей партии не найти. Только глупые барышни, начитавшиеся дурацких романов, ищут любви в браке. В выборе жены это чувство должно стоять на самом последнем месте. Вспомни горький опыт нашего отца!