Спрятанная принцесса

Котенко А. А.

В таком, точно, в рабство не продают. Скорее, на бал приклашают. Но какой может быть бал на Кобэррэ: из лордов, их наследиков и знати тут только она, Кларис и этот мерзкий пират. Мадлен тотчас накинула предложеную красоту на рубашку. Еще служанка любезно поднесла ей тончайшие чулки и домашние туфли.

– Хотя бы гребень, – неуверенно попросила девушка у служанки, стараясь дрожащими пальцами завязать подвязки.

– Это не важно. Ему подойдет и так.

Мадлен глубоко вздохнула, поправив сбившиеся густые кудри. Что же собирается делать с ней, облаченной в роскошное платье, но непричесанной, ее пленитель? На нее, казалось, разом нахлынули все страхи, забытые за последнее время. Не сказав больше ни слова, девушка молча последовала за служанкой. Та вела

ее сначала по длинным темным коридорам, а потом вверх по бесконечной лестнице с высокими ступенями, пока они не подошли к арочной двери, за которой зияла чернота.

– Входи, – сказала провожатая.

Мадлен замерла на месте, и служанка повторила: – Входи. Он тебя ждет. Служанка походила на бездушную куклу, которая не знала абсолютно ничего, кроме выданного ей приказа. Она безвольно смотрела на Мадлен, ожидая, что та внимет ее словам и сделает все то, о чем просил служанку хозяин. Войти. Другого пути нет. Если она сейчас развернется и попытается сбежать, кто знает, какие еще приказы вбиты в загипнотизированную магией девушку. А вдруг тогда эта слабая безвольная кукла обретет силу и скорость наевшегося рами мага? Что сможет сделать знахарка против зачарованной? Ничего. И Мадлен шагнула в черную неизвестность, чтобы не испытывать судьбу. Дверь за ней неслышно закрылась, оставив девушку в полной темноте. Она с колотящимся сердцем вытянула руку, чтобы узнать, что находится впереди. Пальцы нащупали гладкий резной металл, который от ее прикосновения начал медленно отодвигаться. Мадлен отдернула руку, но затем поняла, что открылась вторая дверь, ибо почувствовала дуновение свежего воздуха. Немного привыкнув к темноте, она увидела широкую террасу без крыши, окруженную белыми колоннами. Пол был выложен белой плиткой, исчерченной темными линиями, которые расходились из-под ног, словно приглашая Мадлен идти вперед. Мысленно помолившись Единому и ангелу-хранителю, она вышла на террасу и остановилась, потрясенная. Никогда в жизни она не видела столько звезд. Бездонное небо в вышине сверкало и переливалось, вспыхивая мириадами ледяных искр и бриллиантов. Казалось, они так близко, что можно протянуть руку и сорвать одну из них, и в то же время были невообразимо далеки. Она медленно поворачивалась на месте, и звезды кружились над ней, холодные, величественные. Остановившись, Мадлен различила у колонны силуэт мужчины. Это даже не испугало ее, она была слишком потрясена. Он шагнул вперед, и серебристая мантия сверкнула в темноте.

– Что это за место? – поинтересовалась девушка.

Ее голос почти затерялся в царившей тишине.

– Моя обсерватория. – Пират указал на пересечение линий на полу с цифрами и символами в промежутках.

– Вы звездный маг?

– Немного. И, смею заметить, могу довольно точно составить ваш гороскоп.

– Умоляю, не надо, – отмахнулась испуганная Мадлен.

Она не хотела давать ему большей власти над ней, чем он уже обрел. Тихий смех отдался эхом от колонн.

– Как пожелаете. – Чуть склонив голову набок, он смотрел на нее черными бездонными глазами. – Боитесь? Не думал, что вы так набожны.

– Я верую в Единго, – осторожно сказала Мадлен. – Как и многие в Инселерде.

– Понятно. Вы язычница.

– Нет.

– Язычница. Я без сожаления продал бы вас где-нибудь на юге.

– Они вас за это не поблагодарят, – пробормотала Мадлен, силясь унять дрожь и смотреть на пирата с ехидным выражением лица.

– Ошибаетесь, красавица. Девственница с изысканными манерами, со светлой кожей, чёрными густыми волосами и вашими необыкновенными глазами стоит, я думаю, пару мешков золотых, который мне, ой, как нужны.

Мадлен понятия не имела сколько ж в одном мешке монет, но если за один мешок можно было бы построить целый замок, то два – это похоже на выкуп за принца. Или принцессу. Неужели он догадался, кто она на самом деле?

– Если вы хотели меня напугать, то вам это удалось. Но я всего лишь служанка графини Кларис.

– Тогда какой у меня выбор, у бережливого торговца, корпящего над своими расчетами? – Мадлен промолчала, исчерпав немногие доводы. – Может, все-таки поинтересуетесь, что вам в конце концов уготовлено судьбой?

– Что интересоваться-то. Она в ваших руках. Неудивительно, если вы ее предскажете.

– Возможно, она не столь ужасна, как вы себе представляете. – Он посмотрел на звезды. – Восходит Нордэрдская Звезда. В такие ночи все кажется печальным. Вам никогда не приходилось просыпаться глубокой ночью, в час вервольфа, с чувством, что все любимое не столь важно, как вам казалось вчера днем?

– Час вервольфа? – медленно повторила Мадлен.

– Но вы молоды, наивны. Вряд ли вам это известно. – Не дав ей что-либо сказать, вставил пират.

Она подумала о Тэдоре, вспомнила ночи, когда просыпалась и глядела в темноту. Был ли то час вервольфа, или просто ей хотелось не спать, а думать о своем избраннике. Она ждала, что Тэдор, наплевав на все приличия, ведомый непреодолимой страстью, окажется рядом. Что он обнимет ее и не отпустит до того момента, когда первые лучи коснутся верхушек деревьев. Пусть эти пробуждения и случались в час вервольфа.

– Да. Мне это знакомо.

Наступило молчание. Он безучастно смотрел на плитки, словно ушел куда-то к звездам. А может, считал прибыль от продажи девушки южанам. По его лицу Мадлен ничего не могла прочесть. Оно было совершенным и таинственным, как у ангелов, вырезанных над алтарем:

– Идемте, – вдруг сказал он. – Я покажу вам еще кое-что.

Все мысли о сне тут же исчезли. Мадлен чувствовала необыкновенную бодрость, замечала каждую деталь, слышала каждый звук. Ее шаги отдавались гулким эхом, его были тихими, как шелест крыльев. Остановившись перед двумя колоннами, он поднялся на помост, взял из украшенной драгоценными камнями подставки тонкий скипетр, и стена за колоннами вдруг как бы растаяла в темноте.

Мадлен поняла, что смотрит в дверной проем. Снизу поднимался бледный свет, неся с собой острый запах, словно горели цветы или травы. Голубоватого свечения было достаточно, чтобы видеть ступени лестницы. Он повернулся к ней, приглашая войти. Мадлен не хотелось спускаться вниз. Неведомый страх останавливал ее на пороге.

– Лорд, я предпочла бы не ходить туда.

– Вы боитесь? – Он выглядел удивленным.

– Боги, да! Мне совсем не нравится эта лестница. – Она отдернула руку, которую он успел крепко сжать, чтобы уволочь девушку по тайному проходу.

– Это дорога в мою лабораторию.

Она покачала головой и отступила на шаг.

– Чего же вы боитесь?

Мадлен в этот момент представилось, как ее, нагую, пират привязывает к дубовому столу и вливает ей в рот несколько бутыльков отвратительной на вкус жижи. Одна – красная как кровь, вторая – синяя, словно ночное небо, а третья – желтая, как золото. А после… после девушка дико вопит, покрывается густой шерстью и перестает быть эльфом-полукровкой, забывает все человеческие и эльфийские языки и жаждет одного – смерти всего сущего.

– Скажите мне, что вы там делаете? – немеющим голосом спросила она.

– Вызываю Злого Бога в образе черного козла. Он возникает в облаке рами и делает все, что я прикажу. Например, поёт похабные песни, наигрывая на лютне. Не хотите посмотреть?

Мадлен с облегчением вздохнула. Конечно, грех общаться со Злым Богом, да еще и надышавшись паров варёной рами, но это всяко лучше, чем всё то, о чем успела подумать девушка.

– Не следует так шутить.

– Нет, госпожа, – тихо сказал он. – Пусть я дерзок, но, будьте уверены, я слишком хорошо знаком со Злым Богом, чтобы его вызывать. Я жил под его владычеством и знаю, что никакая дарованная им власть не стоит этой цены.