Сталин: арктический щит
Шрифт:
Что же касается третьего фактора, подтверждающего суверенитет, то здесь Лахтину не пришлось мудрствовать лукаво. Он просто напомнил о достаточно хорошо известном всем юристам-международникам. О конвенции России, подписанной с США в 1824 году и договоре о продаже Аляски 1867 года. О нотификациях своих прав на полярные острова и архипелаги, сделанных Россией в 1916 году, повторенных СССР в 1924 и 1926 годах. Большего в данном случае и не требовалось.
И все же как профессиональный и опытный правовед В.Л. Лахтин не стал настаивать на абсолютной правоте, непогрешимости своих достаточно спорных суждений. Посчитал их всего лишь предложениями, которые наряду с иными следует непременно обсудить на конференции, идею созыва которой предложила Великобритания. Конференции с участием всех приполярных
Лахтин вернулся к проблеме в сорокапятистраничной брошюре, далеко не случайно изданной в это же время Наркоминделом. В ней повторил прежде сказанное, но в развернутой форме. С подробными экскурсами в историю, всеми столь необходимыми цитатами из дипломатических документов, даже с картой Арктики.
«Вопрос владения северными приполярными пространствами, — писал Лахтин, — крайне важен, поскольку он обеспечивает за Союзом ССР успешное разрешение целого ряда важнейших задач. Сюда относятся и охрана безопасности всей необъятной линии нашей северной границы, и развитие экономики северных областей Сибири, и сохранение в своих руках Северного морского пути, и развитие прибыльнейшего горного, пушного, зверобойного и рыболовного промыслов, и, наконец, сулящая грандиозные перспективы эксплуатация трансарктического воздушного пути…
С увеличивающимся международным значением советских полярных владений, своим политико-географическим расположением… они должны вызвать с нашей стороны меры к охране этих владений путем их лучшего изучения, учащением посылки наших экспедиций, заблаговременным устройством в первую очередь метеорологических и радиостанций, а затем и аэродромов. Главным же образом необходимо установить периодическое патрулирование наших морских и воздушных судов с осуществлением ими функций надзора за иностранными охотничьими, рыболовными и т. п. партиями»55.
Так впервые была сформулирована и предана широкой огласке арктическая доктрина СССР. Теперь следовало отстаивать ее. Всеми доступными средствами. Но прежде всего — защитить права на Земле Франца- Иосифа.
В своем очередном письме-дневнике от 18 апреля 1929 года А.М. Коллонтай сообщала из Осло: «Проблема Земли Франца-Иосифа для Норвегии является таким же важным вопросом, как и вопрос о Восточной Гренландии. Норвежцы, собственно, рассматривают эти два вопроса в аспекте своей так называемой северной политики… Профессор международного права Кастберг, официальный эксперт МИДа, в довольно пространной статье формулирует точку зрения МИДа. Проф. Кастберг в качестве главного аргумента объявления суверенитета выдвигает «эффективную оккупацию». Он косвенно полемизирует со своими московскими коллегами (Сабанин, Лахтин), подчеркивает, что принцип сектора не признан международным правом и что Норвегия ни в коем случае не может считаться ни с подобной международной политикой, ни с аргументами т. Сабанина и проф. Лахтина.
Вопрос о секторе не столько интересует норвежцев с точки зрения суверенности СССР над Землей Франца-Иосифа, сколько с точки зрения автоматического расширения, в силу секторального принципа, верховных прав Дании на Восточную Гренландию… Они категорически высказываются против этого принципа; наряду с аргументацией «эффективной оккупации» они выдвигают также свои «исторические права», право первенства научных исследований и тесные связи Северной Норвегии с Восточной Гренландией и Землей Франца-Иосифа»56.
Подогревали страсти вокруг полярного архипелага сообщения западной прессы о подготовке экспедиции на Землю Франца-Иосифа не только норвежцев, но и итальянцев. Официально — для поиска пропавших членов экипажа «Италия»57. Выжидать больше было нельзя, и 20 мая 1929 года коллегия Наркоминдела обсудила ситуацию. Учла, что еще 5 марта того же года Совнарком СССР утвердил решение о создании на Земле Франца-Иосифа геофизической обсерватории и радиостанции, ассигновав на это 207 тысяч рублей. И приняла постановление, носившее рекомендательный характер: «Указать отделу научных учреждений СНК СССР на желательность,
Спустя месяц, когда советские полярники уже готовились к отплытию на Землю Франца-Иосифа, коллегия НКИД вернулась к вопросу и наметила программу действий не только для экспедиции, но и для ее руководителя, О.Ю. Шмидта: «а)…не разрешать норвежцам устанавливать свою радиостанцию… б) признать необходимым, чтобы т. Шмидт поехал на Землю Франца-Иосифа не только в качестве главы научной экспедиции, но и в качестве правительственного комиссара… в) дать т. Шмидту полномочия от НКИД на право выдачи виз и разрешений иностранцам на пребывание на Земле Франца-Иосифа… е) предложить т. Шмидту немедленно по прибытии на Землю Франца-Иосифа сообщить по радио в порядке доклада советскому правительству о прибытии экспедиции к месту назначения и о водружении им на Земле Франца-Иосифа советского флага»59.
О.Ю. Шмидт, да еще наделенный мандатом правительственного комиссара северных земель, впервые оказался в Арктике. Но благодаря помощи капитана ледокола В.И. Воронина и заместителя по научной части В.Ю. Визе, не раз уже бывавшего в водах архипелага, справился с ответственным поручением.
29 июля 1929 года ледокол «Георгий Седов» подошел к Земле Франца-Иосифа и бросил якорь в бухте Тихой острова Гукер. 29 июля 1929 года над архипелагом подняли алый флаг Советского Союза. 29 августа завершено строительство геофизической обсерватории. 30 августа впервые вышла в эфир самая северная радиостанция. Советская радиостанция на Земле Франца- Иосифа.
Конфликтов с норвежцами и итальянцами избежать удалось довольно легко. Те просто не высадились на архипелаге.
Глава шестая. Доктрина претворяется в жизнь
1
Подъем флага СССР над Землей Франца-Иосифа 22 сентября 1928 года стал первым, хотя и символическим, актом претворения в жизнь спонтанно возникшей Арктической доктрины, стремления сделать еще до международного признания секторального раздела советское присутствие в полярной области необратимым. Именно такой смысл был заложен и в записке Е.П. Воронова, и в правительственном постановлении о создании комиссии Каменева. Той, которой предстояло разработать план, позволявший бы консолидировать усилия ученых, государственных учреждений и общественных организаций для скорейшего и окончательного закрепления за Советским Союзом безлюдных пространств сибирского побережья, островов и архипелагов Ледовитого океана. И превратить их в надежный форпост, призванный защитить территорию страны с севера. С того направления, которое несколько веков не внушало ни малейшего опасения.
Казалось, согласовать кандидатуры членов комиссии станет простым делом. Ведь Е.П. Воронов, инициатор создания нового органа Совнаркома, сразу же поспешил помочь С.С. Каменеву в решении не знакомой ему кадровой задачи. Рекомендовал привлечь главным образом хорошо известных ему специалистов. Прежде всего тех, кто уже зарекомендовал себя сотрудничеством в «Аэроарктик» — метеоролога П.А. Молчанова, гидрографа В.В. Ахматова, океанографа В.Ю. Визе, горного инженера Р.Л. Самойловича, инженера Б.Н. Воробьева, геолога А.Е. Ферсмана, профессора A.Г. Воробьева. Кроме них, предложил непременно привлечь к работе океанографа Ю.М. Шокальского, гидробиологов Н.М. Книповича, И.И. Месяцева и Г.П. Горбунова, геофизиков А.Ф. Вангенгейма, Шухова и Костицына, а также Г.Д. Красинского, полярных летчиков Б.Г. Чухновского и М.С. Бабушкина. И уточнил: «Рабочее ядро могло бы состоять в персональной части из тт. Красинского, Самойловича, Визе, Шухова, двух Воробьевых, Молчанова, Месяцева, Костицына, Ферсмана и Горбунова плюс летчики»1.