Сталин летом сорок первого
Шрифт:
Как же быть? Очень просто – создавать такие условия, чтобы эти люди, уцелевшие после чистки, а потому в значительной степени деморализованные и утратившие возможность действовать так, как действовали при Троцком, а затем при Тухачевском, не могли вредить, а вынуждены были сражаться наравне со всеми.
Среди них, конечно, люди разные. Были и те, кто готов всё сдать Гитлеру, но были и такие, кто хотел с помощью германского нашествия, которое неминуемо создаст сложные условия в стране, перехватить управление у сталинской группы, и либо пустить всё по плану, намеченному «творцами мировой революции», либо просто вернуть кажущиеся им золотыми времена частной собственности и стать настоящими барами. Своими мелкобуржуазными умишками они не могли понять, что выше «князей из грязи» их лживые титулы подняться просто не могут. Для кого война – для кого мать родна!
Лагутин совершил настоящий подвиг. Допустим, то, что Гитлер планировал молниеносную войну, было известно и ранее, так же как вполне было ясно, что война неминуема. То, что Гитлер планирует наступление с использованием мощных танковых клиньев, тоже секретом не было. Но в директиве особо указывалось, что главная задача состоит в окружении и уничтожении дислоцировавшихся в западной части СССР советских войск. Особо подчёркивалась задача не допустить их отхода в глубь страны. Предусматривался быстрый выход на линию Архангельск – Волга – Астрахань, с которой советская авиация не способна достать города и важные военные объекты Германии.
Лагутин со всеми подробностями сообщил, как развивались события после того, как Гитлер подписал директиву «Вариант Барбаросса».
После утверждения «Варианта Барбаросса» Гитлером главнокомандующий сухопутных войск генерал-фельдмаршал фон Браухич подписал 31 января 1941 года директиву по стратегическому сосредоточению и развёртыванию вермахта. 3 февраля она была в присутствии Гальдера доложена Гитлеру.
И вот Лагутин сообщил:
– Поставлена задача стремительным ударом танковых клиньев групп армий «Север», «Центр» и «Юг» на большую глубину севернее и южнее Припятских болот разобщить и уничтожить главные силы советских войск и не дать им отойти в глубь территории.
– Основные направления ударов на Москву, Ленинград и Киев? – уточнил Сталин.
– На Москву и Киев! Именно на этих направлениях созданы наиболее мощные группировки.
Лагутин без запинки перечислил: в группе армий «Центр» 48 дивизий против нашего Западного Особого военного округа. В группе армий «Юг» – 40 немецких и дивизии сателлитов. В группе армий «Север» – 29 дивизий.
– Сколько же всего дивизий будет сосредоточено на наших границах? – задал вопрос Сталин.
– По данным, озвученным на совещании в конце апреля, предполагается довести общую численность дивизий в первом стратегическом эшелоне до ста пятидесяти семи, в числе которых семнадцать танковых и тринадцать моторизованных. Кроме того – восемнадцать бригад. В плане указано, что предполагается на пятые сутки захватить Минск, на восьмые – выйти на линию Каунас – Барановичи – Львов – Могилев-Подольский, на двадцатые сутки достичь рубежа: Днепр (до района южнее Киева) – Мозырь – Рогачёв – Орша – Витебск – Великие Луки – южнее Пскова – южнее Пярну. Затем предполагается двадцатидневный отдых для пополнения войск и перегруппировки. На сороковой день войны планируется вторая часть наступления, во время которой предполагается захват Москвы, Ленинграда и Донбасса.
– Отдых?! – покачал головой Сталин. – А потом Москва! Н-да, аппетиты большие.
– Москве в плане уделяется не только огромное политическое значение, но и военное – крупный и жизненно-важный железнодорожный узел ну и пункт, для обороны которого мы бросим все свои резервы. То есть под Москвой они предполагают добить остатки Красной армии и полностью нарушить железнодорожное сообщение. Без Москвы перевозки крайне затруднятся.
На первый взгляд, ничего уж такого необыкновенного в плане не было. Московское направление – традиционно для всех агрессоров. Киевское… Тут тоже всё понятно – Гитлеру важно было прорваться к Донбассу. Ну а Ленинград. На Северную столицу даже Наполеон отправлял один корпус своих войск.
Впрочем, теперь война иная. Война с фашистской Германией будет ожесточённой, и Гитлер поставил в ней свои корыстные и преступные цели.
Ему была нужна внезапность, нужна молниеносная война. Потому-то и стремился успокоить письмом, хотя только неразумный человек мог поверить в клятвы честью бесчестного бесноватого фюрера. Гитлер говорил о вторжении в Англию, но одновременно по многим каналам шла информация о скором нападении на СССР.
Сталин всё более убеждался, что слив информации идёт намеренно, и прекрасно понимал причину – Гитлеру было необходимо, чтобы он – Сталин – подвёл к границы все свои резервы, чтобы значительно усилил первые и вторые эшелоны. Вот это несколько удивляло. Но ответить на вопрос, зачем это делает Гитлер, Сталин так и не смог. Ответ на них дала катастрофа Западного Особого военного округа, превратившегося с началом войны в Западный фронт.
Всё чаще в различных сообщениях и докладах фигурировала дата – 22 июня! Ну что ж, Сталин знал, что Гитлер мистик, а потому вполне мог предполагать, что и тут он остался верен себе. 22 июня – перелом года. Кстати, и Наполеон ведь начал наступление в такое же время в 1812 году. Тоже подгадывал! И «подгадал»! Сталин не сомневался: «подгадает» и Гитлер.
Кроме того, Сталин владел и ещё одной закрытой информацией. Она являлась таковой, что с ней не поделишься ни с кем – за умалишённого сочтут. Известно было, что Гитлер якшался с экстрасенсами. А у тех было убеждение, что именно в сороковые годы Россия возьмёт курс на резкое возрождение – именно где-то через эти годы лежит рубеж перехода к необыкновенному возрастанию могущества. Понимал он, что известно это и Гитлеру. А что известно? В каком объёме? Возможно, в том же объёме, что и ему – Сталину.
А что вытекало из понимания данного вопроса? Да то, что начало перелома – 1942 год. Далее идёт всё резко, сильно! Это 1943 год, 1944 год, 1945 год… Потом подъём несколько утихает, хотя и продолжается путь к конечной цели – веку Сияния Руси. Сталин сосредоточился, чтобы вспомнить:
«Кто так назвал грядущий век золотым веком России? Ах да, – конечно же Пушкин!»
Сталин серьёзно интересовался наследием великого русского поэта, особенно не афишируя глубины этого интереса.
Ещё до революции в окружении Ленина появилась загадочная женщина. Звали её Зинаида Макаровна. Была она с Дона. Её брат Иван Макарович Рыбкин являлся хранителем Пушкинского архива. Работала она с Лениным по заданию своего деда Ивана Константиновича Морозова. Работала даже в эмиграции, в Париже. Какова была её задача? У Ленина не было секретов от Сталина. Сталин знал, что речь идёт о Пушкинской таблице революционных переходов, знал, что очень много советов давала эта женщина и по той работе, которая совершалась в стране. Сталин знал уже тогда о существовавшем на Дону архиве Пушкина, переданном атаману Кутейникову ещё в 1829 году. Но спасти архив не удалось – большая его часть была уничтожена в 1918 году, хотя он и не исключал, что пушкинисты немало важных документов спрятали самым надёжным образом. Как известно, рукописи не горят!
Сталин встречался с Иваном Макаровичем Рыбкиным. Он знал, что это – потомок дворянского рода Кутейниковых и Морозовых, знал, что человек он истинно русский, что образован и воспитан на высшем уровне, что он математик и что занимается законно-познавательными науками. Сталин не стал проявлять особенно большого интереса к Пушкинскому архиву. Опасался, что его интерес может не остаться в тайне и архив станут искать тёмные силы. Забирать его на хранение? Пока он жив, архив будет в безопасности. А потом? Ведь Сталин понимал, что не доживёт до сроков обнародования архива. Рыбкин назвал период с 1979 по 1998 год! В 1979 году Сталину будет сто лет! Сталин помнил Ленинскую фразу: «Какой из нас дурак доживёт до шестидесяти!» Помнил и некоторые важные моменты, сообщённые сестрой Ивана Макаровича Рыбкина. Они были использованы при составлении пятилетних планов развития народного хозяйства. Именно пятилетних. По Пушкину. Сталину импонировал Рыбкин, заявлявший: «Выстоять – значит победить!» Сталин считал так же. В отношении науки их взгляды также совпадали. Рыбкин говорил: «В науке не надо верить. Если в мире что-то существует, это можно познать. Если будете верить, а не познавать мир, вам подсунут ложь».
В этом Сталину, как руководителю государства, довелось убеждаться не единожды.
Вот и теперь ему постоянно пытались подсунуть ложь, но ложь особую. Его пытались убедить в том, что война начнётся 22 июня 1941 года. Но информации было слишком много, чересчур много. Это обилие информации могло иметь две стороны. С одной стороны, она могла разуверить в её правдивости, с другой – призвать к немедленным действиям. То и другое было выгодно Гитлеру. Это Сталин понимал. Но понимал он, что и Гитлер наверняка купается во лжи, а потому для него важно, чтобы Сталин провёл мобилизацию и сконцентрировал на границе максимум сил, которые можно будет разгромить в короткий срок, охватив танковыми клиньями, нарушив управление, окружив и уничтожив в котлах.