Становление личности. Избранные труды
Шрифт:
5. Рациональный субъект . Согласно Фрейду, перед эго стоит задача сохранения организма как целого в контакте с реальностью, посредничества между бессознательными импульсами и внешним миром. Часто рациональное эго может справиться с этой задачей только путем изобретения и использования защит для предупреждения или снижения тревоги. Степень, в какой эти защитные средства определяют развитие личности, не осознавалась шестьдесят лет назад. Именно благодаря Фрейду мы лучше наших предшественников понимаем стратегии отрицания, вытеснения, перемещения, формирования реакции, рационализации и т. п.
Убежденность в значимости этих защитных механизмов и констатация высокой частоты их действия привела к забвению того, что рациональное функционирование проприума может также обеспечивать адекватное приспособление, точное планирование и относительно безупречное решение жизненных уравнений.
Многие философы (начиная с Боэция в VI веке) рассматривали рациональную природу личности в качестве ее главного отличительного свойства. ( Persona est substantia individua rationalis naturae. ) Было бы странно приписать Фрейду, величайшему иррационалисту нашего века, то, что он помог томистам сохранить для психологии эго в качестве рационального начала личности, но дело обстоит именно так. Ибо эго – разумному или просто рациональному – свойственно осуществлять синтез внутренних потребностей и внешней реальности. Фрейд и томисты не дали нам этого забыть и, таким образом, облегчили современным когнитивным теориям понимание этой центральной функции проприума.
6. Образ Я . Функция проприума, вызывающая сегодня особый интерес, – это Я – образ, или, как говорят некоторые авторы, феноменальное Я . Современные психотерапевты занимаются главным образом подведением пациента к тому, чтобы он исследовал, корректировал или расширял свой образ Я . У этого образа есть два аспекта: то, как пациент рассматривает свои нынешние способности, статус и роли, и то, кем бы он хотел стать, его притязание к самому себе. Для психотерапии особенно важен последний аспект, который Карен Хорни называет «идеализированным Я-образом» [269] . С одной стороны, он может быть компульсивным, компенсаторным и нереалистичным, делающим своего обладателя слепым в отношении его истинной жизненной ситуации. С другой стороны, он может быть добротной когнитивной картой, приближенной к реальности и направляющей здоровые амбиции. Идеальный Я – образ – это воображаемый аспект проприума. Будучи точным или искаженным, достижимым или нет, он задает то направление движения, которым руководствуется сам человек и продвижение в котором знаменует успехи терапии.
Конечно, существует много форм становления, не требующих Я – образа. В их числе автоматическое культурное научение и весь наш репертуар сиюминутного приспособления к окружающему. Но очень многое развивается только с помощью и под влиянием Я – образа. Этот образ помогает нам привести наше видение настоящего в согласие с нашим ви́дением будущего. К счастью, динамическая важность Я – образа пользуется сегодня у психологов более широким признанием, чем прежде.
7. Собственное (проприативное) стремление . Теперь мы подходим к природе мотивации. К сожалению, часто нам не удается провести различие между собственными (проприативными) и периферическими мотивами. Причина в том, что на рудиментарных уровнях становления, преимущественно исследовавшихся до сих пор, поведение детерминируется импульсами и влечениями, немедленным удовлетворением и редукцией напряжения. Поэтому психология сиюминутного приспособления выглядит базовой и адекватной, особенно для психологов, привыкших работать с животными. Для изучения нижних уровней поведения достаточно использовать привычную формулу влечений и их обусловливания. Но как только личность вступает на стадию расширения Я и развивает образ Я , включающий видение собственного совершенства, мы, я думаю, вынуждены постулировать мотивы иного порядка, отражающие проприативное стремление. Экспериментальной психологией добыто множество свидетельств того, что «эго-вовлеченное» (собственное) поведение заметно отличается от поведения, таковым не являющегося [270] .
Многие психологи игнорируют эти свидетельства. Им больше нравится простая теория мотивации, соответствующая их исходным предположениям. Они предпочитают говорить о влечениях и их обусловливании. Влечение рассматривается как активность, побуждаемая с периферии. Результирующий ответ – это простая реакция, настойчиво повторяющаяся до тех пор, пока не убрано побуждение и не уменьшено созданное влечением напряжение. Согласно этому подходу, основанному на минимуме допущений, мотивация предполагает одно и только одно присущее организму свойство – предрасположенность действовать (на основе инстинкта или научения) таким образом, чтобы как можно более эффективно снижать напряжение, порождающее дискомфорт. Мотивация рассматривается как состояние напряжения, ведущее нас к поиску равновесия, отдыха, приспособления, удовлетворения или гомеостаза. С этой точки зрения личность – не более, чем наши привычные способы редукции напряжения. Конечно, эта формулировка полностью соответствует исходной предпосылке эмпиризма относительно того, что человек является по природе пассивным существом, способным только получать впечатления от внешних раздражителей и отвечать на них.
Противоположные взгляды утверждают, что эта формула, будучи применимой к разрозненным и сиюминутным приспособлениям, терпит неудачу при попытке представить природу собственных стремлений. Они указывают, что для собственных стремлений характерно сопротивление равновесию: напряжение скорее поддерживается, чем снижается.
В своей биографии Руаль Амундсен рассказывает, что в пятнадцатилетнем возрасте им овладело страстное желание быть полярным исследователем. Преграды к исполнению этого желания казались непреодолимыми, и велик был соблазн снизить порождаемое им напряжение. Но собственное стремление было весьма настойчивым. Каждый успех приносил ему радость и одновременно повышал уровень его стремления, поддерживал его главную задачу. Пройдя северо-западным проходом из Атлантического в Тихий океан, он предпринял тяжелую экспедицию, завершившуюся открытием Южного полюса. Затем он годами планировал и вопреки крайним трудностям совершил трансарктический перелет. Свою миссию он выполнял без колебаний до конца жизни (он погиб в Арктике, спасая экспедицию менее талантливого исследователя Нобиле). Он не только непрерывно придерживался одного стиля жизни, но его главная миссия позволила ему выдержать соблазн снизить отдельные напряжения, постоянно порождаемые усталостью, голодом, насмешками и опасностью [271] .
Здесь мы лицом к лицу сталкиваемся с нашей проблемой. Психология, рассматривающая мотивацию с точки зрения влечений и их обусловливания, вероятно, споткнется и потеряет определенность при встрече с аспектами личности (любой личности!), похожими на собственное стремление Амундсена. У большинства из нас нет столь выдающихся достижений, но у каждого есть подобные ненасыщаемые интересы. Эти интересы могут быть связаны с понятиями редукции напряжения только очень поверхностно. Многие авторы прошлого и настоящего признавали этот факт и постулировали некоторые прямо противоположные принципы. В этой связи вспоминается концепция Спинозы о способности к волевому усилию, т. е. тенденции индивида настойчиво, вопреки преградам, придерживаться своего собственного стиля бытия. Вспоминается доктрина самоактуализации Гольдштейна, использованная также Маслоу и другими, или чувство заботы о себе Мак-Дугалла. Вспоминаются и современные фрейдисты, которые считают необходимым наделить эго не только способностью к разуму и рационализации, но и тенденцией поддерживать свою собственную систему продуктивных интересов, несмотря на соблазны, вызванные импульсами и внешними побуждениями. Действительно, «укрепленное эго », как его описывают неофрейдисты, способно действовать вопреки обычному течению сиюминутной снижающей напряжение адаптации.
Собственное стремление отличается от других форм мотивации тем, что всегда ведет к объединению личности, вопреки всем конфликтам. Есть свидетельства того, что для психически больных характерен рост изолированных субсистем и утрата более гомогенных мотивационных систем [272] . Когда над индивидом господствуют изолированные влечения, навязчивые стремления или давление обстоятельств, он утрачивает интегрированность, которую ему придает только поддержание главного направления его стремлений. Наличие долговременных целей, ощущаемых центром личного существования, отличает человека от животного, взрослого от ребенка и (во многих случаях) здоровую личность от больной.
Очевидно, что стремление всегда связано с будущим. По сути дела, огромное количество состояний психики адекватно описывается только через перспективу будущего. Наряду со стремлением мы можем упомянуть интерес, тенденцию, диспозицию, ожидание, планирование, решение проблем и интенцию . Не любая направленность на будущее феноменально относится к проприуму, но в любом случае для ее понимания нужна психология, выходящая за рамки превалирующей тенденции объяснять психические состояния исключительно исходя из прошлых событий. Люди занимаются продвижением своей жизни в будущее, в то время как психология большей частью занимается прослеживанием ее в прошлое.