Старое платье королевы
Шрифт:
Вот воспоминание о том, как Лиора надрала Эве уши за дурацкий стишок, в котором кровь рифмовалась с морковью, оказалось весьма ярким... а что поделать , если ее жених был ослепительно-рыжим, как все отпрыски великих герцогов Норгеу?
И запущенная Лариной туфля, которая просвистела мимо Эвиного уха и едва не убила кoмнатную собачку,тоже прекрасно вспоминалась: ей Эва тоже продекламировала стишок, не менее дурацкий, как первый. На этот раз о длинных усах и о том, как они неизбежно окажутся в тарелке: суженый Ларины носил эти самые усы и очень ими
– Только это и могу отыскать, - растерянно сказала я, переcказав все, что удалось вспомнить. – А с вами ее величество как будто и не разговаривала... Но я помню, как вы снимали ее с перил, когда она была маленькой! И как oна просила вас помочь решить задачу или что–то объяснить! Не может же выйти так, что часть воспоминаний потерялась?
– Очевидно, может. И это не следствие травмы: вы можете воспроизвести, о чем говорилоcь на последнем заседании кабинета правительства, на котором присутствовала Эва – а это было не так давно, – однако совершенно не помните о том, что происходило три года назад, хoтя именно ко мне она прибежала прятаться от взбешенных сестер.
– Ничего не понимаю...
– Вы помните многое, но только то, что не связано со мной. Кстати, проверим... Вы можете отыскать в памяти Эвы что-либо, касающееся коронации?
Это было совсем просто. Правда, Дагна-Эвлора была так напугана и возбуждена предстоящей церемонией, что запомнила не так уж много: то, как на голову
ее лег тяжелый венец, потом – бесконечное восхождение по Королевской лестнице, а следом – крики ликующей толпы и огненные цветы фейерверков в ночном небе...
– Как я и думал, - криво усмехнулся канцлер. – Сами догадаетесь, что вытворил мэтр Оллен?
Я задумалась. Воспоминания об Одо не исчезли из памяти Дагны-Эвлоры. Вернее, не совсем исчезли: говорю же, детские впечатления были достаточно яркими. А вот в самых последних канцлера не было или же он присутствовал этакой безмолвной тенью на заднем плане. Ничего не говорил, не наставлял, не поправлял, не журил, не ругал и не утешал – а я уверена, без этого обойтись не могло!
– Он... он как-то выдернул вас из многих воспоминаний ее величества, которые передал мне, – попыталась сформулировать я. – о есть вы там присутствуете, но никак не действуете. Я думала... то есть вы сказали, что пишете для ее величества речи и всё прочее... И вообще, после гибели родных вы остались ее единственным близким человеком! Но этого нет в воспоминаниях, правда!
– Не повышайте голос, - в очередной раз напомнил канцлер.
– Я вам верю. В ином случае – если уж вы уверяете, будто Эва нашептывает вам pешения, – вы бы вели себя со мной совсем иначе.
– Но зачем мэтр Оллен так поступил? И как вообще такое возможно?..
– Хотел бы я знать!
– ... спросить нельзя?
– С удовольствием бы это проделал, сударыня, но если он не захочет отзываться, то отыскать его не представляется возможным.
– Что же это за придворный маг! – сорвалось у меня.
– Вдруг война или что-нибудь
Я осеклась и зажала рот ладонью.
– Это не я, ваше превосходительство, это...
– Я слышал если не голос Эвы,то ее интонации, - невыразительно произнес канцлер. – Она как–то спрашивала меня о мэтре ллене почти в тех же выражениях. Что ж... выбора у нас нет, запасного плана – тем более, поэтому будем действовать по oбстоятельствам. У меня еще много дел на сегодня, а вы... Вы дочитывайте досье. Завтра днем я загляну к вам и проверю, насколько хорошо вы запомнили материал.
– Как скажете. А... она... как?
– с трудом выговорила я.
– По-прежнему, - ответил он, не поворачиваясь.
– Спасибо, не хуже. Нужно ждать . Вы
поможете тянуть время.
– И вы доверите мне это даже без клятвы?
–
А чем вы моете навредить, даже если вдруг приметесь вести себя непотребно? Да, неприятно, но я успею вас скрутить. И заявлю, чтo ее величеству снова сделалось дурно. Придется отложить встречу, но такое случается.
– Но вдруг меня выкрадут и станут допрашивать? Я ведь уже много узнала о...
Я осеклась – канцлер едва слышно смеялся.
– Вы ещё ничего не узнали, – проговорил он наконец и, клянусь, едва не протянул руку, что бы потрепать меня по голове, но удержался. Я ведь была не той Эвой. – И никто не рискнет выкрасть королеву Дагнары. А теперь идите наверх и читайте. Повторяю – завтра я спрошу ваш урок.
– Как прикажете, –
ответила я, встала, но клаяться не стала. От такой дерзости пробирали мурашки, но... Оно того стоило, клянусь!
ГЛАВА 7
– Это лишь формальность, - повторил канцлер, когда я спустилась в гостиную, oдетая для выхода.
– Перестаньте дрожать .
– Я вовсе не дрожу, – ответила я, посмотрев на свою руку, которую несмело положила на рукав его мундира.
– Хорошо, перестаньте вибрировать . ще раз, коротко: что вы должны сделать?
– Поприветствовать послов согласно протоколу, несколько минут уделить светской беседе, затем выслушать предложение относительно шахт, дать согласие, подписать бумаги, во время разговора обаятельно улыбаться, - повторила я, не удержалась и добавила: – И не вибрировать.
– Прекрасно.
Он повернулся ко мне, окинул взглядом с головы до ног и сказал:
– Выглядите недурно. Хорошо, что в вашем пансионе девушек так скудно кормят: сложно было бы выдать вас за едва поднявшуюся с одра болезни , если бы у вас оказался румянец во всю щеку и фигура взрослой дамы.
– У одной девочки из старшего класса всегда были румяные щеки, невзирая на нашу скромную пищу, - снова не удержалась я. – на умерла от чахотки два года назад. Но что правда,то правда: дородной ее назвать было никак нельзя.