Старшая школа Йокай
Шрифт:
Я заинтересовался.
— А в чем сила внутренней ки?
Казуя рассказал. Я на секунду оторопел, вспоминая, как кэндока Казухиро раскатал меня в блинчик, показавшись очень быстрым. Не показавшись, а став. И не быстрым, а скоростным. Значит, в этом особенность его вида как йокая, наверняка какой-то мелкий хищник. И он такое провернул, не выходя из человеческой формы. Вот это ки. Нас не обучали подобному.
— Константин-кун, а тебя не затруднит показать, каким оружием ты пользуешься?
— Казуя-кун, ты хотел бы только посмотреть, или
— Предпочту второе. Но сначала экскурсия по оружию.
Совсем недавно я это делал. Сейчас выдохнуть, очистить мысли. Правая рука вытянута параллельно земле, пальцы прямые.
— Карачун.
Большеберцовая кость, отполированная ладонями за годы тренировок. Бледно-зеленые клинки, выходящие с обеих сторон как продолжение рукояти. Мне нравится, хотя сестры называют такой цвет «трупным», их ножи и волшебные палочки совсем короткие и обычно сиреневые. А у меня двухлезвийная глефа, при моем росте оружие очень легкое и маневренное. Мне пытались сосватать косу жнеца смерти, типа мой дед такой пользовался, мой отец такой пользовался, и мне бы тоже неплохо, но я пару раз мрачно пошутил по этому поводу, и от меня отстали.
— Собственно, вот.
— Извини, а как ты его назвал?
Я повторил. Ичика полезла в смартфон, но поисковик отказался выдавать ей результаты. Вот и хорошо.
Казуя встал напротив меня. Ровно таким же жестом вытянул руку и выпрямил пальцы. Надо будет позвонить бабуле, поболтать, в каком веке они с великой Идзанами-ками-сама чаек распивали. Кажется, меня ждут еще открытия.
Из воздуха шинигами схватил полноростный посох бо. А взяв его в правую руку, еле-еле стукнул кончиком посоха по татами.
Стены додзё завибрировали.
— Ну, у нас это выглядит примерно так.
Спарринг не был коротким и не был длинным. Он, разумеется, начинался с «рей», продолжался «рей» и заканчивался тоже им, но я бы не сказал, что мы мерялись силами, как это обычно бывает в спарринге. Просто смотрели, кто на что способен. Посыл волн кимэ был несильным, додзё осталось на положенном месте, а мы особо даже не выдохлись.
Вернувшись на исходную, я испытал приступ сарказма, чем не преминул поделиться.
— Это все, конечно, интересно, но примерно то же самое мы вчера показали аякаси, и оно… кстати, что оно вообще такое?
— Онрё-онна.
— Ага, это еще и она? Шикарно. Мертвая мстительная длинноволосая девушка с телекинезом. Кого же это напоминает? — не совсем вовремя я вспомнил череду кинематографических баб, кидающихся фонарями при помощи телекинеза и заросших гривой по самые колени. — Неважно. Так вот, онрё-онна-сан не впечатлилась, забросав нас горой мусора. Мы даже подойти к ней не сумели бы. Так что вы используете? Усиление тела ки? Заклинания? Печати?
Казуя сделал важный вид и пояснил тупому мне:
— Духовное оружие — это не какая-то палка с магическими свойствами. Это часть тебя самого. Нечто важное, осмысленное, имеющее значение.
Классическая
— Через тренировки и медитации мы познаем таящиеся в нашем внутреннем мире силы и слабости, обуздываем желания и страсти, вырастаем над собой и получаем первое высвобождение формы.
Казуя взял посох бо и ударил им перед собой. На мгновение мне показалось, что прямо в додзё передо мной растет развесистое дерево. Я таких сакур по дороге сюда видел, без преувеличения, десятки. Вот только обычные цивилизованные вишни не косплеят катушки Теслы, и лепестки, которые с них регулярно сыплются, в падении не похожи на маленькие шаровые молнии. Воздух насытился электричеством, резко потянуло озоном. Жужжащий звук разрядов на периферии слуха предупреждал, что это еще не все неправильные пчелы на сегодня.
— Громовая сакура, — возвестил Кицуки Казуя название освобожденной формы. Порозовевшее дерево начало потрескивать. — Активация.
По крайней мере, теперь я понял, откуда он берет столько пафоса.
Глава 7
Б-ззз!
Я рефлекторно дернулся и кубарем скатился с кровати. Это была лишь вибрация будильника телефона, сигнализирующая, что мне пора вставать.
Вчерашний день принес открытия. Опять.
Просто спарринг, как же. Шинигами испытывал меня на прочность, пытаясь выяснить предел моих сил. А я решительно не собирался показывать всё, что умею, в обычном спарринге. Ведь оппонент может выжить, запомнить твои приемы и обратить твои сильные стороны против тебя самого.
Условия все те же: пропустил удар по ауре — очко. У меня Карачун, глефа с двумя энергетическими лезвиями, у Казуи — Громовая Сакура, дерево, заставляющее физиков ускорять вращение Земли. Мне и самому было интересно, а что я смогу против такого занимательного конструкта.
Шаг вперед, и я отбиваю шар, с треском летящий в меня. Что хорошо: Карачун способен противодействовать электричеству. Что плохо: громовой лепесток был не один. И не два, и не три, а дохрена.
Б-ззз — откликнулась во мне первая пропущенная молния. Отскок, уклонение, взмах глефой, чтобы мощным ударом бейсболиста отбить шар обратно. Игрок в бейсбол из меня оказался такой же, как обычный русский школьник: я слегка промазал. Коротенькая пауза.
Нужно подавляющее преимущество в скорости, чтобы избежать атак — путь быстрых йокаев. Нужна броня, которая позволит не обращать внимание на укусы — вариант усиления защиты. Нужно превосходящее число снарядов — способность онрё-онны.
Обдумав ситуацию и мысленно согласившись с выводами, из всего этого я выбрал самый доступный для меня вариант. Я погасил Карачуна, слегка поморщился на пропущенный лепесток и сказал, опустив голову:
— Сдаюсь.
— Хороший ход, — после паузы признал Казуя, поклонившись в ответ.