Старше
Шрифт:
Я покачала головой, на глаза навернулись слезы.
— Продолжай целовать меня. — Мои губы потянулись к нему, но он увернулся от меня. — Рид, пожалуйста.
— Галлея, нет. Мы не можем продолжать.
— Мы можем…
— Нет, если я хочу это пережить.
Мои веки затрепетали, когда его слова пронзили меня. Он сказал мне в роллердроме, что это убивает его. У него были чувства, и они выходили за рамки физического желания. В то время как я проживала свою жизнь короткими мгновениями,
И там не было счастливого конца.
Там не было сказки, сверкающей свадебными колокольчиками и рождением ребенка.
Там была боль.
Я была по одну сторону береговой линии, а он — по другую.
Тара никогда не простит меня. Предательство сожрет нас заживо, а я только начала жить. Разве у нас могло быть будущее? Если бы мы поженились, это сделало бы меня…
Мачехой Тары.
От этой мысли я отстранилась, медленно разжав пальцы. Я кивнула, соглашаясь. Понимая, что он прав.
— Мне жаль. — Он опустился в кресло и провел обеими руками по лицу. — Я не должен был этого делать.
Глядя на воду, я откинулась на спинку сиденья и смахнула выбившуюся из заколки прядь волос. У меня дрожал подбородок. Это была моя вина. Если бы я не солгала ему о своем возрасте в ту ночь, эта связь никогда бы не просочилась внутрь нас, заставляя умирать изнутри. Он был бы просто отцом Тары.
— Я тоже сожалею, — тихо сказала я, скрестив руки и откинувшись на спинку кресла. — Обо всем.
Мы застыли в густом напряжении, в громогласной тишине.
А потом у меня полились слезы.
Скатываясь по моим щекам и застилая глаза.
— Ты плачешь, — сказал он после долгой паузы.
Я кивнула и всхлипнула:
— Да.
— Потому что я тебя поцеловал? Или потому что я остановился?
Смахнув их, я повернулась, чтобы посмотреть на него: его лицо купалось в лунном сиянии и свете приборной панели. Затем я сглотнула, прерывисто вздохнув.
— Потому что… мне не удалось потанцевать.
Я почти рассмеялась.
Но мне было слишком грустно, чтобы смеяться.
Он смотрел на меня в замешательстве.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами, заставив себя улыбнуться.
— Выпускной, — сказала я ему. — Мы не танцевали.
Его глаза скользили по моему лицу, пока он продолжал читать меня, упиваясь моими глупыми слезами. Затем он кивнул, потянулся через мои колени и открыл бардачок. Я отодвинула их в сторону и наблюдала, как он что-то ищет, а потом достает диск.
Он вставил его в магнитолу, повозился с кнопками и увеличил громкость.
— Пойдем, — сказал он, открывая дверь
Я замерла на мгновение, когда из колонок полилась музыка.
Медленная, мечтательная песня.
Я не узнала ее… не сразу.
Это была кавер-версия песни «Save the Last Dance for Me». Я вспомнила, как сидела на кровати Джея и говорила ему об этой песне, пока мы разбирали компакт-диски.
Есть очень хорошая кавер-версия этой песни в исполнении Гарри Нильссона, сказал он мне тогда.
Слезы высохли на моих щеках, а бетон в моей груди растворился. На моих губах появилась улыбка, я толкнула дверь и выскользнула наружу, мои каблуки коснулись земли. Я подошла к нему, позади нас рябило и переливалось озеро — идеальный фон.
Песня звучала громко, проникая через открытую дверь Рида.
Он стоял передо мной, залитый лунным светом. Ветерок трепал мои волосы, и они разлетались вокруг меня в такт биению моего сердца. Я подошла к нему, медленно, осторожно.
Рид протянул руку.
— Потанцуй со мной.
Наши ладони сомкнулись, и он притянул меня к своей груди.
Его рука мягко легла мне на спину, я обхватила пальцами его плечо, и мы покачивались в идеальном, полном любви ритме.
Я прижалась щекой к его груди.
Биение его сердца отдавалось вибрацией во мне.
Мы танцевали, наши прикосновения были нежными и неощутимыми.
Я потерялась.
Аккорды и ноты пробудили каждую частичку меня, когда он запел припев, уткнувшись мне в волосы, его голос звучал как тихая серенада.
Я обняла его крепче, прижалась ближе. Близость согревала меня, убаюкивая в не принадлежащих мне объятиях. Я хотела танцевать сегодня вечером, но не ожидала этого. Я не ожидала, что его тело прижмется к моему, наши пальцы и души переплетутся.
И каждой своей страдающей частичкой я понимала, что больше никогда не буду так танцевать.
Звезды мерцали над нами, не исполняя желания, а лишь слегка освещая нас. Рид прижался губами к моим волосам, и я закрыла глаза, наслаждаясь теми мгновениями, что у нас остались.
Я знала, что, покинув его объятия сегодня ночью, я никогда не вернусь в них обратно. Эти руки никогда не отведут меня к алтарю, чтобы мы разделили вечный поцелуй. Они никогда не обнимут меня посреди ночи, когда я проснусь от кошмара. Они никогда не обнимут нашего новорожденного ребенка, пока он с любовью в глазах будет смотреть на розовую или голубую пеленку.
Я хотела всего этого.
Но не с тем мужчиной.
Рид прижался щекой к моей макушке, а его рука гладила мою спину вверх и вниз, оставляя после себя теплые мурашки.