Старше
Шрифт:
Мы могли погибнуть.
Я могла потерять его — действительно потерять.
Это было единственное, о чем я думала, когда мы подъехали к комплексу Рида десять минут спустя. После того как он выключил музыку, в машине воцарилась предательская тишина. Внутри его квартиры тоже было тихо, и я не знала, почему он снова привез меня сюда, а не в дом Уитни, но в любом случае была благодарна ему за это. Я не хотела оставаться одна. Я не могла смириться с мыслью, что мне придется расстаться с ним через несколько мгновений после
Дрожа, я на автопилоте последовала за ним в квартиру, выскользнув из туфель на высоких каблуках и бросив сумочку и фотоаппарат на пол в прихожей. Мои ноги дрожали и подгибались. Мое дыхание участилось. Рид провел рукой по волосам, затем стянул куртку и бросил ее рядом с моими вещами. Он потер лоб, словно умоляя свой разум найти подходящие слова. Я тоже не знала, что сказать. После пережитого ужаса единственными словами, которые казались хоть немного уместными, было торжественное признание хрупкой грани между жизнью и смертью, которую мы только что чудом не пересекли. Спасибо вселенной за второй шанс.
Слава Богу, что мы еще здесь.
Наши глаза встретились на расстоянии нескольких футов. Я с трудом втягивала в себя воздух, дыхание было хриплым и прерывистым. Слезы застилали глаза, пока я смотрела, как он делает шаг ко мне и замирает на расстоянии вытянутой руки. Неужели он тоже это почувствовал? Эту энергию, бурлящую вокруг нас, нечто большее, чем мы оба. Нечто большее, чем наши обстоятельства и несправедливая судьба.
Я слегка покачала головой. Не понимая почему. Слезы жгли все сильнее, словно кто-то засунул носок в сток раковины и включил кран. И воде некуда было деваться, кроме как переливаться через край.
Зажав рот ладонью, я трясла головой, пока слезы текли из моих глаз. Они достигли предела, и осталось только одно направление — вниз.
Рид подхватил меня, когда мои колени подогнулись, и я рухнула в его объятия. Мягкая посадка. Единственное приземление, которое могло удержать меня и не дать развалиться на части. Я обеими руками вцепилась в его футболку темно-серого цвета, уткнулась лицом в грудь и зарыдала.
— Комета, — пробормотал он, его дыхание было таким же теплым, как и это прозвище, когда оно коснулось моей макушки. Он собрал мои локоны двумя руками и прижал к себе. — Ш-ш-ш. Мы в порядке.
— Правда? — прохрипела я.
— Да.
Мне нужна была эта ложь прямо сейчас, и я позволила ей успокоить меня. Я уткнулась носом в ткань его футболки, мое дыхание никак не восстанавливалось. Он сделал несколько шагов назад, пока моя спина не оказалась прижатой к двери квартиры, и я оперлась на нее, подняв подбородок, а мои пальцы все еще сжимали мягкий хлопок.
Рид протянул руку и щелкнул замком, закрывая нас внутри.
Мои лопатки прижались к прохладному дереву, я не хотела отрывать от него взгляда. Он сглотнул, его взгляд опустился к моим губам, затем он дважды моргнул и поднял руки, чтобы нежно обнять мое лицо. Я расслабилась в его руках, превратившись в безвольное тело, а его ладони сжались еще крепче. Его глаза снова поднялись и встретились с моими, и мы уставились друг на
Ни один из нас не хотел отпускать другого. Ни один из нас не хотел прерывать момент, не выяснив, во что это может превратиться.
— Тебе пора в постель. — Он снова посмотрел на мой рот. — Займи комнату для гостей.
— Хорошо. — Мой пульс участился, когда я провела руками по его груди и обхватила его плечи, противореча нашим бессмысленным словам. Я откинула голову назад, мои губы приоткрылись в тихом стоне, когда он обхватил мою шею одной рукой.
Все его убедительные доводы и благонравные планы стали фоновым шумом. Отдаленный, бессмысленный гул. Ничто не могло сравниться с этим чувством. С этим падением.
Он наклонился ближе, выдыхая бессмысленные слова мне в рот.
— Я не должен был приводить тебя сюда.
— Я знаю.
Я знала, и он знал, но нас это не волновало.
Все, что имело значение, — это то, что мы были здесь. Живые и возбужденные.
Вместе.
— Почему ты это сделал? — Я прижалась спиной к двери, вытянула шею и сжала его плечи так сильно, что ногти оставили следы. Наши бедра встретились, и я почувствовала, как его эрекция напряглась под джинсами. Еще один стон сорвался с моих губ, когда я прижалась к нему и провела руками по его шее, притягивая ближе. Наши губы соприкоснулись, просто мимолетное касание, и это было как удар молотка по нашей судьбе.
Любой из выбранных нами путей был похож на смерть, но эта смерть была слаще.
Я видела, что его решимость иссякает, чем дольше мы сдерживались.
Рид крепко сжал челюсти, щеки пылали от подавляемых чувств.
— Мне нужно было быть рядом с тобой. Смотреть, как ты спишь, как дышишь.
— Живу, — выдохнула я.
— Именно так.
— Жизнь нужно жить. — Мой голос дрогнул, когда я повторила его слова, сказанные мне в ту первую ночь на озере. — Если ты живешь не так, как хочешь, то какой в этом смысл?
Наши лбы соединились, его рот находился на расстоянии вздоха.
Смелость пронзила меня, когда я приподнялась и провела языком по его нижней губе.
— Пожелай мне спокойной ночи, Рид.
Он уставился на меня, задержав дыхание.
Мир исчез.
Все причины забылись.
Страстное желание победило в этой войне. Искушение стало призывным кличем, ревущим в наших ушах.
Он сорвался.
Какую бы черту он ни провел на песке, ее смыло приливом, и он набросился на меня.
Прежде чем я успела что-либо сообразить, его руки обхватили мои бедра, прижали к двери, и наши рты столкнулись.
Да.
Ошеломленный крик застрял в моем горле, я схватила его за волосы, втянула его язык в свой рот и прижалась к его эрекции. Стон пронесся сквозь меня — его, мой — когда он сжал в кулаке мои спутанные кудри, а мое платье задралось до бедер, и я скрестила лодыжки у него на пояснице.
Облизывая каждый дюйм моего рта, он отстранился только для того, чтобы расстегнуть молнию на спине, стягивая платье вниз по моему телу, пока не обнажилась грудь.