Старше
Шрифт:
Я провела пальцами по волосам, откидывая их назад, и покачала головой.
— Мой отец.
В следующее мгновение двое мужчин рывком подняли Рида на ноги, а мой отец перекатился на спину и стал корчиться на земле, закрывая обеими руками изуродованное лицо и согнув одну ногу в колене.
— Ты, ублюдок, — завопил отец. — Тебя арестуют за это!
Все было как в тумане.
Чистый хаос.
Я едва могла видеть, слышать, говорить. Все мои чувства отключились, оставив меня опустошенной
Я не могла сказать, что произошло дальше, потому что была в шоке; все, что я запомнила, — это взгляд, который Рид бросил на меня с другой стороны тротуара: его волосы растрепались, глаза смотрели безумно, костяшки пальцев были разбиты в кровь. Он пристально смотрел на меня, и это говорило больше, чем он мог бы выразить словами.
Я прижала руку к груди, вцепившись пальцами в блузку цвета слоновой кости и запоминая быстрые, неровные удары своего сердца — мой собственный безмолвный ответ.
Этот мужчина только что рискнул всем ради меня.
Всем.
А я даже не принадлежала ему.
Несколько часов спустя мы с Тарой сидели на корточках на верхней площадке лестницы и сквозь перила наблюдали за разворачивающимся внизу спором. Мы были словно два любопытных ребенка, пытающихся украдкой взглянуть на Санта-Клауса, спускающегося по дымоходу. Мои пальцы сжимали кованые железные прутья, а Тара опустила голову на мое плечо, и мы прижались друг к другу.
Мы слушали и смотрели, дыхание перехватывало в горле.
— Не могу поверить, что ты это сделал, — процедила Уитни сквозь стиснутые зубы.
Они оба ходили по гостиной взад-вперед, вперед-назад. Забинтованные руки Рида были сцеплены за головой, свет от лампы на потолке падал на его разбитую губу.
— Этому куску дерьма досталось по заслугам.
— Ты спятил?
— Наверное.
— Тебе повезло, что тебя не арестовали. Тебя могли отправить в тюрьму, Рид! — Проведя рукой по волосам, она замолчала, затем скрестила руки на груди, и по ее щекам потекли реки туши. — И зачем? Тебе нужно было померяться с ним кто круче?
— Все было не так. Я защищал ее, — твердо сказал он. — Я бы сделал то же самое для Тары.
— Я защищаю Галлею. — Она прижала ладонь к груди. — Я. Я защищаю ее законным, ненасильственным способом. Даю ей кров, любовь и безопасность. — Ее взгляд был острым и пронзительным. — Это был неправильный способ.
— Ты поступаешь по-своему, я — по-своему, — ответил он.
— Ты себя слышишь?
— Четко и ясно.
Уитни недоверчиво фыркнула и уставилась на него с яростью в глазах.
— Ты избил человека чуть ли не до смерти возле роллердрома!
— Вряд ли это было избиение, но я оценил твою драматическую интерпретацию.
— Я не могу в это поверить. — Она снова принялась расхаживать
— Я защищал Галлею. Этот ублюдок покалечил ее.
— Он не представлял угрозы. Твои действия были варварскими и беспричинными.
— Его существование является достаточной причиной. — Рид стоял на своем, прищурив глаза. — Пока он жив, он будет представлять угрозу. И если он приблизится к моим девочкам на расстояние вдоха, он покойник.
Уитни медленно остановилась и замерла, в ее глазах мелькнуло любопытство.
— Твои девочки?
Мое сердце бешено колотилось, желудок скрутило.
Единственное, что было хорошего в этой ситуации, то, что мой отец не стал выдвигать обвинений.
Учитывая его судимость и то, что его только что выпустили из тюрьмы условно-досрочно, ко всеобщему шоку и отвращению, в его интересах было оставить все как есть.
Я была благодарна за это.
Но от того, что Рид скажет дальше, наши миры все еще могли сойти с оси.
Я затаила дыхание, сжимая ограждение так, что побелели костяшки пальцев.
Он опустил подбородок и резко выдохнул.
— Да.
Это было все, что он сказал.
Ни уточнения, ни лишних слов, ни контекста.
Уитни была умной женщиной, и я боялась, что она все поймет, а потом задушит нас обоих.
О чем он думает?
Мне хотелось дать ему пощечину.
Хотелось крепко обнять его и никогда не отпускать.
Сдавшись, Уитни одной рукой указала на входную дверь, а другой сжала переносицу.
— Тебе лучше уйти, — сказала она. — Остынь. Мы обсудим это позже.
ГЛАВА 21
Тара в своем нежно-голубом бальном платье целовалась с Джошем рядом со мной на диване, а друг Джоша, Нолан, ерзал слева от меня. Он был молчалив и пах лосьоном для искусственного загара и рыбными палочками, но я попыталась завязать с ним разговор сквозь чмокающие звуки с противоположной стороны.
— Ты любишь танцевать? — спросила я его.
Он потер нос и кивнул, оставляя между нами большую дистанцию.
— Конечно.
Значит, нас двое.
Кивнув несколько раз, я вернулась к молчаливому созерцанию стены, сопровождаемому желанием умереть.
Я позволила неловкой тишине повисеть еще несколько мгновений, прежде чем подняться и расправить гладкую ткань своего черного облегающего платья. В то время как Тара выглядела как диснеевская принцесса со сверкающей диадемой в волосах, мерцающим лосьоном на коже и огромной пышной юбкой с блестками, которая могла ослепить любого, я выбрала элегантный и утонченный стиль.