Старые девы в опасности. Снести ему голову!
Шрифт:
– Приносить и уносить, – ответил доктор Баради, задумчиво глядя на Трой. – Считать салфетки. Подавать инструменты. Убирать. Возможно, в случае крайней необходимости, побыть в роли младшего ассистента.
– Я поговорю с ним. Если он хотя бы мало-мальски годится, приведу его сюда. Ты не пройдешься со мной до машины, дорогая?
– Прошу вас, не беспокойтесь, – умоляющим тоном произнес доктор Баради. – Кто-нибудь из слуг приведет вашего шофера.
Трой понимала, что муж колеблется: он не хочет брать ее с собой, но и оставить в обществе доктора не решается.
– Сходи
Аллейн скорчил в ответ гримасу и поспешно удалился.
Трой подошла к Рики. Пощупала его лоб, он был влажным. Мальчик крепко спал, и когда она расстегнула ему ворот рубашки, даже не пошевелился. Трой смотрела на сына, тихонько раскачивая качели и с нежностью думая о том, что сейчас он ее защита и опора в дурацкой ситуации, которой она из-за усталости и растерянности, вызванными непредвиденными обстоятельствами, придавала, возможно, чересчур большое значение. Глупо злиться на то, что всего лишь смешно. Она знала, что Баради наблюдает за ней, и, обернувшись, посмотрела ему прямо в лицо.
– Мне надо идти, но если я смогу вам еще чем-нибудь помочь, скажите.
Трой говорила тихо, чтобы не разбудить Рики, и это было ошибкой. Баради немедленно подошел к ней и, также понизив голос, словно герой-любовник в интимной сцене, произнес:
– Как вы добры. Значит, вы пока остаетесь с нами? Прекрасно. Жаль только, что вам придется взвалить на себя столь неприятные обязанности.
– Что за обязанности? – Трой отошла от Рики и заговорила громче.
– Больную нужно подготовить к операции.
Баради объяснил, что ей надо сделать, и добавил, что все необходимое она найдет в ванной мисс Трубоди. Давая профессиональные указания, он был точен и деловит, однако радостная улыбка, бесившая Трой, не сходила с его лица. Когда он закончил, она спросила:
– Так мне заняться ею прямо сейчас?
– Да, – произнес Баради, скорее размышляя о чем-то своем, чем отвечая на ее вопрос. – Да, конечно, дольше медлить нельзя.
Она увидела выражение серьезности и озабоченности на его лице, и впервые с момента знакомства ее неприязнь к этому человеку поколебалась. Спускаясь по каменной лестнице, она подумала: «Слава богу, что ножом размахивала царица Савская».
2
Шофер в майке и брюках сидел на подножке автомобиля. Медальон с ликом святого Кристофа болтался на его густо заросшей груди. Парень перебрасывался скабрезными шутками с молодой женщиной и двумя мальчишками. При появлении Аллейна женщина и дети удалились, не выказав ни малейшего смущения. Шофер бросил на Аллейна взгляд, в котором читалось общемужское «Знаем мы этих баб!» и открыл дверцу.
– Мы пока не едем, – сказал Аллейн. – Как вас зовут?
– Рауль, мсье. Рауль Милано.
– Служили в армии?
– Да, мсье. Мне тридцать три, так что пришлось хлебнуть армейской жизни.
– Значит, ваш желудок не слишком чувствителен. Вид крови, например, не заставит его взбунтоваться?
– В армии я был санитаром, мсье. И желудок мой тоже старый вояка.
– Превосходно! У меня есть для вас работа, Рауль, – ассистировать доктору Баради. Вы его видели, он нас встречал. Он собирается вырезать аппендикс мисс Трубоди, и, поскольку второго врача мы найти не можем, придется встать за операционный стол самим. Если согласитесь, то, возможно, вас ждет небольшая награда и уж наверняка огромный почет.
Рауль посмотрел на свои лопатообразные руки, а затем поднял глаза на Аллейна.
– Я говорю «да», мсье. Почет никому не помешает, да к тому же почему бы и не помочь, коли уж так сложилось.
– Хорошо. Тогда идем.
Аллейн отыскал солнечные очки Трой, и они с Раулем направились к входу в замок. С грацией балетного танцора Рауль накинул на плечи пиджак.
– Значит, вы живете в Роквиле? – спросил Аллейн.
– В Роквиле, мсье. У моих родителей маленькое кафе, совсем скромное, но кормят там прилично. Кроме того, я подрабатываю извозом, как вам известно.
– Вы, конечно, раньше бывали в замке?
– Разумеется. С небольшими поручениями, а также привозил гостей, иногда туристов. Как правило, мистер Оберон посылает автомобиль за своими гостями. – Он махнул рукой на ряд гаражей, смотревшихся нелепо на фоне дикой скалы. – У него потрясающие машины.
– Встречать нас вы приехали по просьбе комиссара из префектуры? – продолжал расспросы Аллейн.
– Так точно, мсье.
– Он вам сказал, кто я такой?
– Да, мсье инспектор-аншеф. Но он сказал, что мсье инспектор-аншеф, возможно, не захочет, чтобы к нему обращались по званию.
– Как он предусмотрителен, – восхитился Аллейн.
– Ваше звание я уже забыл, мсье.
– Прекрасно.
Они миновали комнату-пещеру с женщиной, сидящей в окружении статуэток. Рауль весело приветствовал ее, она отвечала в той же манере.
– Ты должен привести ко мне этого господина, пусть посмотрит на мои фигурки, – крикнула она вслед.
– Всему свое время, Мари, – ответил через плечо Рауль и добавил для Аллейна: – Она художница, эта старушка. Святые у нее получаются красивыми и помогают тем, кто в них верит. Зато цену она дерет безбожную.
Он принялся напевать какой-то мотивчик. Они проходили под стеной замка, нависавшей над проходом. Рауль запрокинул голову.
– Не понять, где этот дом кончается, где начинается, – заметил он. – Без карты не сыскать дорогу из кухни в спальню. Тут все что угодно может случиться.
Когда они подошли к железной решетчатой двери, Рауль почтительно стал сбоку и стянул с головы шоферскую фуражку. Доктор Баради ждал их в холле. Аллейн сообщил, что Рауль был санитаром в армии, и Баради немедленно стал объяснять шоферу, что от него потребуется во время операции. Говорил он жестким и властным тоном. Рауль внимательно слушал. Он стоял в свободной позе, заложив большие пальцы за ремень брюк. Почтительность естественным образом сочеталась в нем с природным благородством и независимостью характера.