Ставшие скверной
Шрифт:
Рассматривая сов-хранительниц, изображённых на рукавах, Ивона пыталась вспомнить все детали видений, но не могла. Они ускользали от неё. Вдруг в голове всплыла осада Кирта, битва с Кариной, и она решилась:
— Я не уверена, что то, о чём я расскажу имеет хоть какое-то отношение к Верховной, но в Кирте… Думаю, что в Кирте Карину отрезала от Потока именно она.
— В этом есть резон, — задумчиво почесал бороду Карт. — Правда, она не говорила, что делала нечто подобное, но опять же, она могла сделать это в трансе. Иона — мне кажется, что она не подчиняется законам этого мира, но вполне возможно, что это мы просто не знаем эти самые законы.
Все ненадолго замолчали. Тишину прервала племянница Рабдена:
— Значит, Верховная
— Думаю, что она действительно спала, — Лея не помнит ничего из того, что произошло после падения с обрыва.
— Я чувствую себя неловко, слыша, как вы говорите о Верховной за её спиной, — внезапно вмешался Карик, нервно кусавший губы всё это время. — Разве это не Её история, чтобы рассказывать?
— Это хорошо, что тебя это волнует, — сказал Карт, — но я обсудил, что я могу вам рассказывать, а что — нет, с Леей, когда мы только вернулись сюда, так что не беспокойся. Всё в порядке. Но то, что ты переживаешь об этом, делает тебе честь.
Калин покраснел от смущения: то ли от похвалы, то ли от того, что посмел сомневаться и влез в разговор. Ивона редко могла понять, что у него на уме. Порой ей было легче понять Шии, чем брата Аран. Возможно, вдруг подумала чтица, всё дело было в том, что она не пыталась? Молодой человек её раздражал, заставлял чувствовать себя третьей лишней, когда он говорил с её подругой, был слабым звеном в их группе. Но ведь если так подумать, то только Рэн и Шии были сильными звеньями до самой Эфы. И она, по сути своей, тоже была абсолютно бесполезна, как и Аран. Именно осознание своего бессилия влияло на неё и, скорее всего, на него тоже. Потом заболел Рэн и ей стало не до того, чтобы думать об остальных в группе. Сейчас, когда времени для самоанализа было предостаточно, она поняла, что большую часть работ в лагере исполнял именно Карик, а когда больному стало совсем плохо, он старался выполнить работу за всех, кто ухаживал за Рэном. Оттого маро и доверил передать послание Лате именно Карику, а не кому-нибудь другому. «А что, если и желание отправиться в Сиронию было связано с тем, что Рэн просил его?» — пришла ей в голову мысль, и Ивона, прищурившись, посмотрела на молодого человека. Калин почувствовал взгляд и посмотрел на неё в ответ.
«С Лемом всё-таки намного легче», — вздохнула она.
— А где Лем? — осознав, что давно не видела его, спросила племянница Рабдена. — Мне казалось, что он хотел зайти к нам.
— Он пошёл отдыхать — успел сильно устать, бегая за Рэном, — ответил Карик.
— А зачем он бегал за ним? — озадачилась девушка.
— Он отказывался отдыхать, и Лем бегал за ним, уговаривая не напрягаться, но тот, естественно, не слушал.
Ивона, погружённая в свои мысли с тех самых пор, как пришла сюда, смущённо замолчала. Она должна была бы это заметить, но в храме она общалась с врачом лишь пару раз — всё остальное время чтица проводила в одиночестве.
Прибытие в храм воздвигло между ними стену: это был его дом, а его подруга — Верховной. И пока эту стену у них никак не получалось преодолеть, отчего Ивона совсем перестала понимать, что же она чувствует к молодому человеку. Как она могла не заметить, что его нет с ними? Почему не спросила, что хотел бы делать?
Возможно Аран ощутила, что подруга расстроилась, а может, решила подбодрить после произошедшего, но подошла и обняла её.
— Наверное, нам стоит перестать обсуждать политику и всё происходящее сейчас, иначе мы вряд ли сегодня проведём хотя бы один урок, — сказал Карт, обращаясь к присутствующим.
Сказав это, он повернулся туда, где он в последний раз видел жрицу, и поклонился ей:
— Благодарю вас за то, что вы вмешались, старшая жрица.
— Я всегда рада помочь друзьям Верховной, — произнёс бесплотный голос. — Даже если бы я не вмешалась,
Ивона и Рабден одновременно почувствовали смущение — они даже не заметили присутствия жрицы, а Аран с Кариком смешались из-за того, что забыли про неё.
— Пусть Диру всегда освещает ваш путь, как ваша доброта осветила наш, — нестройно хором сказали они.
— Не стоит благодарностей: это обязанность любого жреца — оберегать гостей храма. И это мы должны быть благодарны за то, что вы помогаете Верховной. Большинство из вас уже решились, мы чувствуем это. Но помните, что путь Несущей Свет опасен, даже более опасен, чем тот, по которому вы шли до этого, поэтому все жрецы этого храма просят вас подумать о выбранной дороге. Время ещё есть.
— Мы понимаем, старшая жрица, — ответил Карт.
— Это ты понимаешь, — в голосе Морин звучала улыбка, — но твои спутники не знают, насколько может быть опасно путешествие с Верховной. Ей придётся использовать свою силу, а это рано или поздно привлечёт внимание Волков и императора. Она не сможет каждый раз избавляться от их нитей, а значит, они будут следовать за вами по пятам. Не говоря о том, что вам придётся быть рядом со скверной дольше, нежели это безопасно. Также вам придётся защищать Верховную не только от тех, кто хочет ей навредить. Последователи Диру, обычные верующие, в своём рвении тоже могут быть опасны. Когда я была молода, мне была предоставлена честь странствовать с Верховной того времени. Дороги были только в нескольких странах, и передвигаться приходилось по лесным тропинкам, отчего Верховной Ралор редко доводилось наведываться в Шаньяр и соседние страны. Когда мы прибыли в Шаньяр, то бедную девочку чуть не разорвали на части. Мы смогли уберечь её, но с тех пор она перестала выходить. Именно этот случай породил традицию, согласно которой у Верховной должна быть охрана.
— Почему они набросились на неё? — робко спросила Ивона, не зная, хочет ли она на самом деле узнать ответ.
— В тот год в Шаньяр пришла болезнь и много людей успело умереть. Люди винили в этом Верховную. Что не спасла, не помогла. Нам не нужно было предлагать лечение тех, кто выжил, но Ралор было пятнадцать, и она была наивна. Тогда же церемония посвящения была передвинута на более поздний возраст. Ненависть людей так потрясла её, что она больше не доверяла никому вне храма. Она умерла рано. Слишком рано. Как только ей исполнилось девятнадцать, она тайком покинула храм и больше не вернулась. Через три года в доме императора Нандиру родилась новая Верховная.
— Верховные часто рождаются в семье императора? — спросил Карик.
— Часто. Но не только в ней. Они рождаются там, где они более всего нужны. В этом веке это была империя Нандиру, в моё время — Артия. Верховная Ралор родилась в семье старшей жрицы Артии.
— У жриц бывают семьи? — удивилась Ивона.
По воздуху разнёсся лёгкий смех.
— Верховная права — люди действительно ничего не знают про Диру-а. У нас бывают семьи. И у меня когда-то была, и невозможность уйти к ним — единственное, что порой печалит меня, — голос Морин стал грустным.
— Простите…
— Тебе не за что извиняться. Я прожила долгую и счастливую жизнь, и когда моя миссия будет осуществлена, я уйду к ним.
Находящиеся в комнате почувствовали себя неловко.
— Я рассказала вам историю Верховной Ралор в качестве предупреждения, но то, что ждёт вас, может быть намного страшней: настоящей Верховной не было почти двести лет. Срок жизни истинной Верховной дольше, нежели у обычного человека, но есть и те, что не доживают до посвящения. Та, о которой говорил анар Рабден, была убита вскоре после посвящения. После этого до посвящения не доживала ни одна, потому пришествие истинной Верховной жрицы Диру не может пройти незамеченным. Это принесёт многие беды на ваши головы. Поэтому прошу вас ещё раз — подумайте хорошенько.