Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Вторая группа объединяет фалары I — первой половины II в. н. э. (Жутово, курган 28, Запорожский, Садовый, Кирсановский курганы). Особенно парадные фалары были обнаружены в Шутовском и Садовом курганах (табл. 79, 1). Каждый набор состоял из 2 больших и 12 маленьких блях. Все фалары второй группы украшены изображениями свернувшегося животного или сценами терзания, выполненными в сарматском зверином стиле, образы которого и иконографически, и стилистически (своеобразие полихромии) резко отличаются от мотивов савроматского искусства. В то же время сарматский звериный стиль, который в I в. н. э. уже в готовом сформировавшемся виде появился в степях Поволжья и Северного Причерноморья, обнаруживает удивительную близость с изображениями переднеазиатского и сибирского происхождения (Засецкая И.П., 1980, с. 53–54). Все это, по мнению И.П. Засецкой, может свидетельствовать о новых волнах массового переселения родственных ираноязычных племен. Богатые захоронения конных воинов, шедших в авангарде любого передвижения, содержат самый разнообразный и многочисленный инвентарь, включая предметы роскоши, и позволяют, на наш взгляд, уловить какие-то вехи миграций.
Коня сарматы использовали не только для верховой езды. В целом ряде могил найдены обломки деревянных колес и кузова, судя по которым сарматам были известны легкие двух- и четырехколесные повозки. Колеса их имели большой диаметр (около 1,2 м) и более 20 спиц, но в отличие от гальштатских, фракийских, кельтских и скифских на них отсутствовали металлические шины. Более всего колеса сарматских повозок сходны с колесами пазырыкской колесницы (Кожин П.М., 1969, с. 92, 93). Не было у сарматских повозок и никаких металлических скреплений: все части соединялись с помощью шипов, пазов, а возможно, и кожаных ремней (Смирнов К.Ф., 1960, с. 261). Конструкция кузова точно не известна, но можно думать, что она примерно такая же, что и на пазырыкской колеснице.
В вопросе о сарматских повозках археологические материалы, как это часто бывает, дополняют сведения письменных источников. Ни Страбон, ни другие древние авторы ничего не сообщают о сарматских легких повозках — колесницах, остатки которых найдены неоднократно, но они пишут о тяжелых повозках, служивших сарматам жилищем или платформой для жилища. Правдивость этих сведений также подтверждается археологическими находками. Так, модель кибитки на колесах была найдена в одном из склепов Керчи I в. н. э. (табл. 79, 7). А обнаруженные в кургане у с. Макаровка массивные брусы — «оси» — могли, как считают некоторые исследователи, принадлежать только тяжелым повозкам с грубыми массивными колесами, т. е. экипажам с бычьей запряжкой (Кожин П.М., 1969, с. 94).
Относительно формы запряжек повозок единого мнения нет. Долгое время считалось, что она была дышловой (Рыков П.С., 1925, с. 14, 15; Смирнов К.Ф., 1960, с. 261). Затем появилось мнение о возможности применения сарматами и оглобельной запряжки, которую они могли заимствовать в Средней Азии (золотая модель колесницы с оглоблями из Аму-Дарьинского клада) и передать затем в Европу. Во всяком случае, к рубежу нашей эры оглобельная запряжка известна уже в римских провинциях (Кожин П.М., 1969, с. 95).
Орудия труда, используемые сарматами, стандартны на всей территории их расселения. Наиболее частой находкой в погребениях как мужчин, так женщин и детей являются небольшие (длина 8-12 см) железные ножи с прямой или горбатой спинкой и коротким заостренным или округлым черешком (табл. 78, 27–29). Последний загонялся в деревянную рукоять, от которой на железе сохраняются лишь следы. Следует упомянуть о фрагменте необычного ножа из погребения на Еруслане (Старая Полтавка, курган Е25/19). Длинный черешок его заканчивается кольцом, а пространство между клинком и кольцом было заполнено хорошо сохранившейся деревянной рукояткой (табл. 78, 26). Как кинжалы и мечи, ножи также носили в деревянных ножнах. В погребениях ножи лежат обычно рядом с костями животных, реже — у пояса погребенного или поблизости от него. Иногда рядом с ножом находят каменные оселки, употреблявшиеся для заточки ножей и оружия (табл. 78, 20).
Для проделывания отверстий в кожаных, а возможно, и в мелких деревянных изделиях сарматы использовали небольшие железные шилья с деревянными рукоятками и костяные проколки (табл. 78, 17–19). Последние являются принадлежностью обычно женских могил, как и бронзовые иглы, носившиеся в костяных или металлических игольниках. Только в женские могилы клали и глиняные, очень редко — каменные пряслица, надевавшиеся на конец веретена и помогавшие его вращению. Формы их довольно разнообразны, и иногда широкое основание или стенки пряслица украшены орнаментом (табл. 78, 21–25).
Чрезвычайно редко в сарматских могилах встречаются какие-либо землеройные орудия. Известны всего три находки втульчатых кельтов-тесел (табл. 78, 16), ширина рабочего края которых колеблется в пределах 4,5–6 см. На стенках могильных ям иногда остаются следы от работы этим орудием, что не исключает использования таких кельтов и как тесел.
Очень интересный набор орудий труда происходит из большого богатого кургана на нижнем Дону (Богаевский курган 13 — Капошина С.И., 1965, с. 50). Здесь на краю перекрытия лежали железная кирка, мотыжка и серповидные жатвенные ножи (табл. 78, 13–15). Исследовавшая этот курган С.И. Капошина писала, что на стенах могилы можно было видеть следы кирки и мотыги, а ножами был сжат камыш, покрывавший деревянный настил над могилой. Жатвенные ножи, нередко называемые в литературе серпами, были характерны для всей Восточной Европы второй половины I тысячелетия до н. э. — первой половины I тысячелетия н. э. (Минасян Р.С., 1978, с. 78, рис. 2, 11–15), включая Прикубанье (Анфимов Н.В., 1951б, с. 150, рис. 1, 1), а также лесостепную и лесную полосы (Краснов Ю.А., 1971, с. 66–68, рис. 49). Кочевники использовали эти ножи для жатвы трав, которыми они подкармливали скот, и камыша, широко применявшегося сарматами в погребальном обряде. Форма найденной в Богаевском кургане мотыги является обычной для мотыжек боспорских поселений, где они были достаточно широко распространены и применялись для обработки земли (Кругликова И.Т., 1975, с. 170–172, рис. 78). Так же редко и только в богатых могилах сарматов встречаются железные топоры. Но известны они пока только на территории междуречья Волги-Дона, в частности в одном из очень богатых погребений Жутовского могильника (Шилов В.П., 1975, с. 150).
Предметы туалета, употреблявшиеся сарматами, объединяют серию вещей, куда входят зеркала, костяные ложечки и пиксиды, стеклянные флакончики, алебастровые и металлические сосудики и другие находки.
Сарматские зеркала встречаются главным образом в женских погребениях, но изредка попадаются и в мужских. Для этого времени характерно несколько типов зеркал. Наиболее распространенными, составляющими неотъемлемую часть среднесарматского археологического комплекса, были плоские, довольно тонкие литые диски без ручек, как правило, прокованные по краям (табл. 80, 22). Диаметр их колеблется от 6 до 10 см, но чаще всего в пределах 6–8 см. Носили, их, по-видимому, в деревянных и кожаных футлярах, которые могли подвешивать к поясу. В погребениях нижневолжских сарматов иногда встречаются зеркала с большими массивными дисками диаметром до 18 см (Калиновка).
Изредка плоские зеркала имели небольшие выступы (табл. 80, 24) или выемки, с помощью которых обычно крепились деревянные или костяные рукояти. Генетически этот тип зеркал связан с савроматскими формами и с небольшими модификациями существовал у сарматов вплоть до II — начала III в. н. э. Но следует заметить, что плоские дисковидные зеркала диаметром 5–9 см во II в. до н. э. — II в. н. э. получили очень широкое распространение по всему Северному Причерноморью, включая позднескифское население нижнего Днепра (Золотая Балка — Вязьмитина М.И., 1972, рис. 6, 1, 8; 12, 1; 14, 1), Крыма (Неаполь скифский — Погребова Н.Н. 1961, с. 136, рис. 14, 2; с. 162, рис. 33, 13; могильник у дер. Ново-Отрадное — Арсеньева Т.М., 1970, с. 85, рис. 2, 13), а также жителей Прикубанья (Анфимов Н.В., 1951а, с. 184, рис. 13, 2). Не исключено, что в этих районах они могли восходить к предшествующим скифским и меотским формам. Однако повсеместное господство в данное время маленьких дисковидных зеркал не исключает возможности влияния сарматских традиций на культуру населения Северного Причерноморья.
Очень интересно плоское прямоугольное зеркало (табл. 80, 28; размер 7,5x9 см), найденное в одном из диагональных погребений II Бережновского могильника (Синицын И.В., 1960, с. 47, 48). Параллелей в сарматских памятниках оно не имеет. Однако на Боспоре — в Пантикапее и его округе — найдено более 10 прямоугольных зеркал. Одно обнаружено в Танаисе. Основная часть этих зеркал, особенно экземпляры небольшого размера, — продукция италийских мастерских I–II вв. н. э. Там же делали встречающиеся на Боспоре круглые зеркала с перфорацией (Сорокина Н.П., Трейстер М.Ю., 1983, с. 146–151). Одно такое зеркало найдено в сарматском погребении II в. н. э. у хут. Шульц (табл. 80, 52; Шилов В.П., 1972).