Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
На уровне погребенной почвы строили обычно обширные каменные гробницы, в конструкции которых входило и дерево, главным образом для перекрытия. Так, южная могила кургана 1 у хут. Красное Знамя представляла собой каменную гробницу площадью около 50 кв. м, стены которой составляли вкопанные вертикальные плиты высотой 2,5 м. Внутренняя поверхность стен и коридора была обмазана слоем светлой глины. Деревянная с каменным покрытием крыта гробницы опиралась на деревянные столбы, поставленные у стен, стенку внутренней перегородки и каменную колонну в центре. Выход обрамляли две каменные колонны. Для повторных захоронений к основной гробнице пристраивали камеры или отдельные входы. Входы имели вид более или менее длинного коридора с каменными стенами, перекрытого деревом (табл. 85, 2).
Характерной чертой ритуала наземных погребений являлось очищение огнем путем обожжения погребальных сооружений. Кроме того, несколько раз на уровне погребенной почвы были зафиксированы следы костров — как у входов в погребальное помещение, так и на свободной площади. Под насыпью кургана 1 у хут. Красное Знамя открыт храмово-погребальный комплекс. Система концентрических кругов из плетней, заключающих внутри гробницы, которая замыкалась каменной стеной-крепидой, по-видимому, отражает солярную символику погребального культа. Она дополнялась астральными символами на предметах погребальной обстановки и уникальным культовым сооружением (цв. табл.). Последнее представляло собой храм огня, построенный согласно канонам иранской храмовой архитектуры. В плане это квадрат в квадрате. Внутреннее помещение имело у основания квадратную глинобитную платформу с северной стороны, а с южной большая часть стены его была выдвинута вперед. Между наружным и внутренним помещениями имелся узкий обводной коридор. Стены внутреннего помещения были сложены из каменных плит, а внутренняя часть его оказалась засыпанной землей. На ней в центре стоял каменный корытообразный жертвенник, на котором разводили огонь. От земли жертвенник отделяли две каменные плиты, положенные одна на другую. Стены наружного помещения были тщательно обмазаны глиной, а с севера и юга имели следы окрашенности красной краской.
Изучение данного сооружения, описанных выше элементов культа приводит к выводу, что религия людей, оставивших этот и близкие ему могильники, была религией огнепоклонников, в значительной степени адекватной религии иранских племен Переднего Востока, несшей в своей основе существенные элементы зороастризма.
К сожалению, почти все курганы столь основательно разграблены, что антропологические наблюдения и даже определение пола и возраста удалось произвести только в нескольких случаях. Не знаем мы обычно и позу погребенных. С уверенностью можно говорить лишь о преобладании обряда трупоположения и о том, что встречается вытянутое положение костяков, ориентированных головой на запад и юго-юго-восток. Судя по инвентарю большинство курганов было насыпано над захоронениями воинов-всадников, иногда они сопровождались женскими погребениями. Один раз отмечено основное и единственное погребение ребенка 10–12 лет (судя по остаткам инвентаря — мужского пола) и два раза — погребения женщин. Наличие нескольких погребальных камер под одной насыпью, дополнительных входов в могилу свидетельствует о том, что некоторые курганы были семейными усыпальницами.
Из-за ограблений полный набор предметов, сопровождавших погребенных, неизвестен: можно отметить только категории инвентаря, положенного в могилы. Из оружия — это мечи, копья, стрелы, панцири и шлемы, из бытовых предметов — ножи, иглы, из украшений — бусы гешировые, янтарные и изредка стеклянные, нашивные золотые бляшки и пуговицы, из посуды — глиняные корчаги, кувшинчики, миски, горшки, бронзовые ситулообразные котлы с зооморфными ручками, чаши, деревянный сосуд с золотыми накладками. Заупокойную пищу составляли части туш крупного и мелкого рогатого скота, и лошади.
Наиболее сохранившимися от разграбления оказались только участки могил с захоронениями коней (табл. 85, 3, 4). Судя по ним в могилу клали как верховых взнузданных коней, так и упряжных вместе с повозкой или колесницей, в которую впрягали двух, трех или четырех коней. В одном случае были прослежены части плетеного кузова, окрашенные в красный и синий цвета, и украшавшие его навершия (курган 3 у хут. Красное Знамя), в другом — остатки дышла с бронзовыми обоймами, на одной из которых оказалось изображение богини Иштар. Иногда захоронения коней дополнялись символическим положением в могилу до четырех-шести уздечек.
Только в двух курганах (1 и 8 у хут. Красное Знамя) отмечены антропоморфные каменные изваяния. Сопоставление фрагмента изваяния из кургана 1 и всех остальных находок такого рода с территории Предкавказья с кругом скифских каменных скульптур, известных из степной полосы Северного Причерноморья, позволяет считать, что Северный Кавказ входил в область распространения раннескифских каменных изваяний и был связан со скифами Северного Причерноморья единым ритуалом, отраженным в одинаковых иконографических образах.
Кроме погребений аристократической части общества, в курганах Ставрополья и северо-восточного Предкавказья было исследовано несколько вариантов менее богатых воинских захоронений VII–VI вв. до н. э. (Виноградов В.Б., 1972, с. 34). Они находились иногда под насыпями значительных размеров (4,5 м — высота кургана у хут. Степной), что говорит о довольно высоком положении погребенных в обществе, так как сооружение такой насыпи требовало затраты труда значительного числа людей. Между тем могильные ямы в этих курганах имели небольшие размеры и глубину. Стены их были обложены камнем или деревом. Погребенные лежали вытянуто на спине, головой на восток, юго-восток или запад и их сопровождали наступательное оружие (мечи, стрелы, копья), напутственная пища в глиняных сосудах, изредка — конская уздечка. В двух курганах при парных погребениях инвентарь находился только при одном покойнике, что предполагает зависимое положение второго.
Особое место среди памятников Кабардино-Балкарии занимает курганный могильник, открытый в 1979 г. у с. Нартан близ г. Нальчика. Раскопано 24 кургана, датирующихся со второй половины VII по конец V в. до н. э. Могильник принадлежал привилегированной прослойке общества — всадническому сословию, внутри которого также прослеживается имущественная дифференциация. Отдельные погребения по размерам погребальных сооружений и богатству инвентаря могут быть определены как захоронения племенных вождей (курганы 9, 16, 20).
Большинство могил содержали по два одновременных захоронения, одно из которых обычно находилось в скорченном положении и сопровождалось незначительным инвентарем кобанского облика, второе — в вытянутом положении, сопровождалось оно набором оружия скифского типа и других вещей. Такое сочетание погребенных в одной могиле, по-видимому, указывает на этнические различия между ними и зависимое положение человека, похороненного в скорченной позе.
Могилы с мужским составом инвентаря содержали захоронения взнузданных коней (от одного до пяти в курганах VII–VI вв. до н. э. и по одному в курганах V в. до н. э.). В состав заупокойной пищи входили части туш лошадей, крупного и мелкого рогатого скота.
Интересными особенностями ритуала являются установка стелообразных камней над могилами наиболее знатных покойников, присутствие каменных плит и жертвенников, а также кучек гальки в погребениях (Батчаев В.М., 1985).
Особое значение Нартанского могильника состоит в том, что, отражая длительный промежуток времени, он характеризует развитие взаимоотношений местного кобанского и пришлого степного населения. В.М. Батчаев, опубликовавший материалы из раскопок могильника, выделяет в нем две группы — раннюю, соответствующую времени возвращения скифов из Передней Азии и датированную им VI в. до н. э. «с возможным удревнением отдельных комплексов до конца VII или рубежа VII–VI вв. до н. э.», и позднюю — V в. до н. э., свидетельствующую о сохранении кочевниками в то время стратегически важных пунктов, дававших возможность совершать военные экспедиции в близлежащие районы Закавказья (Батчаев В.М., 1985, с. 53, 54). Однако представляется более целесообразным разделить время бытования могильника на три периода. Первый относится ко второй половине VII — рубежу VII–VI вв. до н. э., времени пребывания скифов в Передней Азии. Ему соответствуют захоронения в курганах 12–14, 16, 19–22, в которых найдены удлиненно-ромбические и ромбические двухлопастные наконечники стрел (табл. 86, 35–39) определенно VII в. до н. э. наряду с трехлопастными и трехгранными (табл. 86, 42–48) и другие виды оружия VII–VI вв. до н. э. (табл. 86, 2, 3, 9), а также характерные для этого времени удила с псалиями (табл. 86, 11–14, 27–29), детали уздечки и другие вещи с элементами как зооморфного (табл. 86, 4, 5, 24), так и геометрического орнамента (табл. 86, 15, 19–22, 25), известные среди киммерийских и наиболее ранних скифских памятников от днепровского Правобережья до Закавказья. Второй половиной VII — рубежом VII–VI вв. до н. э. датируются клепаный бронзовый котел с зооморфными ручками (табл. 86, 17), калачиковидная серьга с шаровидным подвесом (табл. 86, 18), близкая к позднеассирийским, зеркала с бортиком и петлей на обороте (табл. 86, 33).