Стихи

Полонский Яков Петрович

ФИНСКИЙ БЕРЕГ ^**

Посв. М. Е. Кублицкому

Леса да волны — берег дикий, А у моря домик бедный. Лес шумит; в сырые окна Светит солнца призрак бледный. Словно зверь голодный воя, Ветер ставнями шатает. А хозяйки дочь с усмешкой Настежь двери отворяет. Я за ней слежу глазами, Говорю с упреком: «Где ты Пропадала? Сядь хоть нынче Доплетать свои браслеты» [13] . И, окошко протирая Рукавом своим суконным, Говорит она лениво Тихим голосом и сонным: «Для чего плести браслеты? Господину не в охоту Ехать морем к утру, в город, Продавать

мою работу!» — «А скажи-ка, помнишь, ночью, Как погода бушевала, Из сеней укравши весла, Ты куда от нас пропала? В эту пору над заливом Что мелькало? не платок ли? И зачем, когда вернулась, Башмаки твои подмокли?» Равнодушно дочь хозяйки Обернулась и сказала: «Как не помнить! Я на остров В эту ночь ладью гоняла… И сосед меня на камне Ждал, а ночь была лихая, — Там ему был нужен хворост, И ему его свезла я, — На мысу в ночную бурю Там костер горит и светит; А зачем костер? — на это Каждый вам рыбак ответит…» Пристыженный, стал я думать, Грустно голову понуря: Там, где любят помогая, Там сердца сближает буря… 1852

13

В Финляндии девушки простого класса плетут из волос цепочки, шнурки, браслеты и продают их проезжающим.

ПЕСНЯ ЦЫГАНКИ

Мой костер в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. Ночь пройдет — и спозаранок В степь, далеко, милый мой, Я уйду с толпой цыганок За кибиткой кочевой. На прощанье шаль с каймою Ты на мне узлом стяни: Как концы ее, с тобою Мы сходились в эти дни. Кто-то мне судьбу предскажет? Кто-то завтра, сокол мой, На груди моей развяжет Узел, стянутый тобой? Вспоминай, коли другая, Друга милого любя, Будет песни петь, играя На коленях у тебя! Мой костер в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. <1853>

СМЕРТЬ МАЛЮТКИ

Свою куклу раздела малютка И покрыла ее лоскутком; А сама нарядилась, как кукла, И недетским забылася сном. И не видит малютка из гроба — В этот солнечный день, при свечах, Как хорош ее маленький гробик, Под парчой золотою, в цветах. А уж как бы она любовалась, Если б только могли разбудить! Милый друг, будем плакать, как дети, Чтоб недетское горе забыть… 1854

КОЛОКОЛЬЧИК

Улеглася метелица… путь озарен… Ночь глядит миллионами тусклых очей… Погружай меня в сон, колокольчика звон! Выноси меня, тройка усталых коней! Мутный дым облаков и холодная даль Начинают яснеть; белый призрак луны Смотрит в душу мою — и былую печаль Наряжает в забытые сны. То вдруг слышится мне — страстный голос поет, С колокольчиком дружно звеня: «Ах, когда-то, когда-то мой милый придет — Отдохнуть на груди у меня! У меня ли не жизнь!.. Чуть заря на стекле Начинает лучами с морозом играть, Самовар мой кипит на дубовом столе, И трещит моя печь, озаряя в угле, За цветной занавеской, кровать!.. У меня ли не жизнь!.. ночью ль ставень открыт, По стене бродит месяца луч золотой, Забушует ли вьюга — лампада горит, И, когда я дремлю, мое сердце не спит, Все по нем изнывая тоской». То вдруг слышится мне, тот же голос поет, С колокольчиком грустно звеня: «Где-то старый мой друг?.. Я боюсь, он войдет И, ласкаясь, обнимет меня! Что за жизнь у меня! и тесна, и темна, И скучна моя горница; дует в окно. За окошком растет только вишня одна, Да и та за промерзлым стеклом не видна И, быть может, погибла давно!.. Что за жизнь!.. полинял пестрый полога цвет, Я больная брожу и не еду к родным, Побранить меня некому — милого нет, Лишь старуха ворчит, как приходит сосед, Оттого, что мне весело с ним!..» 1854

У АСПАЗИИ ^**

Гость

Что б это значило — вижу, сегодня ты Дом свой, как храм, убрала: Между колонн занавесы приподняты, Благоухает смола. Цитра настроена; свитки разбросаны; У посыпающих пол Смуглых рабынь твоих косы расчесаны… Ставят амфоры на стол. Ты же бледна, — словно всеми забытая, Молча стоишь у дверей.

Аспазия

Площадь отсюда видна мне, покрытая Тенью сквозных галерей, Шум ее замер — и это молчание В полдень так странно, что вновь Сердце мне мучит тоска ожидания, Радость, тревога, любовь. Буйных Афин тишину изучила я: Это — Перикл говорит; Если бледна и молчит его милая, Значит весь город молчит… Чу! шум на площади — рукоплескания — Друга венчает народ — Но и в лавровом венке из собрания Он к этой двери придет. <1855>

В ГЛУШИ

Для кого расцвела? для чего развилась? Для кого это небо — лазурь ее глаз, Эта роскошь — волнистые кудри до плеч, Эта музыка — уст ее тихая речь? Ясно может она своим чутким умом Слышать голос души в разговоре простом; И для мира любви и для мира искусств Много в сердце у ней незатронутых чувств. Прикоснется ли клавиш — заплачет рояль… На ланитах — огонь, на ресницах — печаль… Подойдет ли к окну — безотчетно-грустна, В безответную даль долго смотрит она. Что звенит там вдали — и звенит и зовет? И зачем там в степи пыль столбами встает? И зачем та река широко разлилась? Оттого ль разлилась, что весна началась? И откуда, откуда тот ветер летит, Что, стряхая росу, по цветам шелестит, Дышит запахом лип и, концами ветвей Помавая, влечет в сумрак влажных аллей? Не природа ли тайно с душой говорит? Сердце ль просит любви и без раны болит? И на грудь тихо падают слезы из глаз… Для кого расцвела? для чего развилась? <1855>

ПЧЕЛА

Пчела, погибшая с последними цветами, Недаром чистыми янтарными сотами Ты, с помощью сестер, свой улей убрала. Ту руку, что тебя все лето берегла, Обогатила ты сладчайшими дарами. А я, собравши плод с цветов господней нивы, Я рано, до зари, вернулся в сад родной; Но опрокинутым нашел я улей мой… Где цвел подсолнечник — растут кусты крапивы, И некуда сложить мне ноши дорогой… <1855>

«Мое сердце — родник, моя песня — волна…»

Мое сердце — родник, моя песня — волна, Пропадая вдали, — разливается… Под грозой — моя песня, как туча, темна, На заре — в ней заря отражается. Если ж вдруг вспыхнут искры нежданной любви Или на сердце горе накопится — В лоно песни моей льются слезы мои, И волна уносить их торопится. <1856>

«Подойди ко мне, старушка…»

— Подойди ко мне, старушка, Я давно тебя ждала. — И косматая, в лохмотьях, К ней цыганка подошла. — Я скажу тебе всю правду; Дай лишь на руку взглянуть: Берегись, тебя твой милый Замышляет обмануть… — И она в открытом поле Сорвала себе цветок, И лепечет, обрывая Каждый белый лепесток: — Любит — нет — не любит — любит. — И, оборванный кругом, «Да» сказал цветок ей темным, Сердцу внятным языком. На устах ее — улыбка, В сердце — слезы и гроза. С упоением и грустью Он глядит в ее глаза. Говорит она: обман твой Я предвижу — и не лгу, Что тебя возненавидеть И хочу и не могу. Он глядит все так же грустно, Но лицо его горит… Он, к плечу ее устами Припадая, говорит: — Берегись меня! — я знаю, Что тебя я погублю, Оттого что я безумно, Горячо тебя люблю!.. <1856>