Стихотворения и поэмы

Саянов Виссарион Михайлович

15

«Октябрь», 1927, № 7 После строфы 1 и в заключительной строфе.

Гай да гай, отрада — Жить да помереть! Только песню надо Легким горлом спеть.

Сб. «Кадры», Л., 1928 После строфы 13.

Гай да какие во мраке Легкие тропы легли, Снова поют гайдамаки Песни литовской земли. За Тихорежицким валом Тихо гундосят слепцы. Песню ведут запевалы, Будто коня под уздцы. Небу аж самому жарко, — К страху слепцов и корчмарш, Низкие крыши фольварка Рубит буденновский марш.

Сб. 1937 Вместо строф 4–14.

Вдруг тропа пропала. Черный

лес горит. Старый запевала Так мне говорит: «Я гляжу, как в сонник, В дальние кусты, — Зацветает донник — Желтые цветы. Значит, вновь дорога Длинной колеей Побежит отлого По степи родной. Злых ночей отрада. Будет месяц мреть, Только песню надо Легким горлом спеть». Он сказал, и снова Машет тяжело Коршуна степного Круглое крыло. А там, за желтым склоном, Понтонный мост тонул, Вел песню о Буденном Веселый караул. Она ходила с нами На самый край земли, Как дорогое знамя Ее полки несли.

16

КС.

Около города, около Сбитых окрест облаков Медь вычеканивал колокол, Сколько дорогами цокало Конных и пеших полков. Тихие всплески на доньях Вспомнить, пожалуй, невмочь, Сабли в тяжелых ладонях, Синей попоной на конях Хвастала рыжая ночь. Дален, бесследен и темен, Галькой ссыпается шлях, Пар от казачьих папах Потом и гарью пропах. Гай да какие во мраке Легкие тропы легли, — Снова поют гайдамаки Песни литовской земли. За Тихорежицким валом Тихо гундосят слепцы. Песню ведут запевалы, Будто коня под уздцы. Небу аж самому жарко, К страху слепцов и корчмарш, Низкие крыши фольварка Рубит буденновский марш. Верны раскачке шершавой, Властной и теплой руки, Снова пройдут под Варшавой С легкой, как облако, славой Смутные эти полки. 1926

18

«Резец», 1927, № 35. Вместо строф 2–5.

Эти годы отмелькали. Крепок бубен, ладен стук, На далеком на Байкале Сторожит тайгу Култук.

После строфы 6.

Дни проходят, нет отбою, Крепок бубен, ладен стук, И крадутся за тайгою Сто тропинок на Култук.

19

«Октябрь», 1927, № 4. Вместо строф 1–2.

Слепое захолустье, Ни шороха, ни пня. Но странное предчувствие Вдруг обняло меня. Погони в звоне шумном Гремят и ночь и день Не только по загумнам Далеких деревень. В тумане, в полумраке Крутые острова, На дальнем буераке Не скошена трава.

После строфы 6.

И льнет кустарник старый Сквозь шорох, шум и гул, Как в детстве за бутарой Ко мне когда-то льнул.

Вместо строф 8–9.

Пока за каждым дубом, Вгрызаясь в эту твердь, Со мной о самом грубом Сумерничает смерть. Ребята стали наспех, — Иль жизнь не дорога — На подступах, на насыпях Обстреливать врага.

КС После строфы 9.

И ветер пропадает, Туманы на логу, И легкий сумрак тает На дальнем берегу.

Вместо строфы 11.

Прости, веселый

парень, За всё благодарю, Я твой зеленый скварень Другому подарю.

Вместо строф 15–17.

— Ты спи, ты спи без страха,— Гремит оркестра медь,— Сгниет твоя папаха, А песня будет петь. И ночь свои ветрила Теряет по пути И над моей могилой Поет: — Прости, прости. Слепое захолустье, Ни шороха, ни пня, Но странное предчувствие Вдруг обняло меня.

20

«Молодая гвардия», 1927, № 7 Вместо 1–4.

Пора! Над рябью старой Сгибаются борты, Крадутся тротуары, Колеблются мосты!

21. ПОБЕГ ШАХТЕРА ГУРИЯ ПОД КЛИНЦАМИ

КС.

1

Сумрак бродит, Гладь да тишь. Банду водит.. Батько Кныш. Если батько Очень хмур, Водит банда Сто бандур. Бондит банда, Что найдет, Старый батько Всё возьмет. И деревню и село До заваленок снесло. Крыша — сбита крыша Бандой батька Кныша. По Тверской-Ямской Да по Яузе В духоте такой Грохнул маузер, Хоть он метил в тень, Пали пули в пень. Только шашек сверк, Только руки вверх. Синий дол спален, Шел краском в полон.

2

Что ты, малый, Очень хмур? Слышен шалый Гром бандур. На бандуре Грохот рос. Вышел Гурий На допрос. Чуть привставши От стремян, Гыркнул старший, Атаман. Снова дурий Разговор: — Ты ли, Гурий, Был шахтер? Ты ли, Гурий, На Махно С красной бурей Вел звено? Гурий смотрит На Клинцы: Стали по три, Стервецы. Вьюркнул зяблик, Стынет гать, Старых фабрик Не видать. С перцем, С герцем, С перьерьерьцем, Распалился батько сердцем. Дал он сердцу Скорый ход: — На курьерские, В расход!

3

Над шагами быстрыми Почему вдруг выстрелы Грянули во рву? Конвоир шатается, За плечо хватается, Падает в траву. Гурий видит: за отарой Заплутался мерин старый. Бескозырку Скинул вдруг, Мерин фыркнул В полный дух. Покатунчики, Побегунчики! Неспроста Был хмур — В три креста Аллюр. Ступь на переступь Через Нересту, А по тропке узкой — Мелкой перетруской. Хоть болота, тина хоть, Ну-ка, выкинь иноходь! Криком, стуком, Гир-гар-гэр! Ну-ка, ну-ка. Дай карьер! По пути, Без пересадки, Ты лети Во все лопатки. Пусть погоне Не впервой — Стали кони, Стал конвой.