Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
От прищурился.
– Как они туда забрались?
От обернулся, увидев Тел Акаю рядом. Она не сводила глаз с Кории и Аратана.
– Уже видела ту девушку. От Тисте у меня мурашки бегут. Не знаю, почему. Она бродит по лагерю, создавая проблемы.
– Какого рода?
Женщина пожала плечами.
– Высмеивает их. Сторонников Худа.
– Легковесное презрение юных, - кивнул От. Помедлил и добавил: - Не знаю, как они вошли в Дом Азата.
Женщина уже смотрела на кучку побитых Серегалов. Губы скривились в улыбке.
Ворота справа открылись и наружу кто-то вышел. От резко выдохнул
Джагут, кожаная одежда прогнила, покрылась плесенью. Корни пронизали длинные нечесаные волосы, почва сделала пестрой кожу лица и рук. Пятьсот лет погребения не пошли на пользу здоровью... От со вздохом подошел и заговорил: - Гетол, брат будет рад тебя видеть.
Джагут медленно поднял голову, мельком глянул на Ота и отвернулся. Неловко попытался отряхнуть грязь.
– Не помер еще, значит.
– Он над этим работает.
Гетол сплюнул слизь изо рта, закашлялся и поглядел на Серегалов.
– Пятеро сошли внутрь. Должно хватить.
– Дом получил старого бога?
– Вполне.
– Гетол снова кашлянул и сплюнул.
– Ах, - отозвался От.
– Какое облегчение.
– Где Кадиг Эвал?
– Помер, очевидно.
– Но в доме есть живые души. Я их чую.
От пожал плечами.
– Да, но не надолго. Это станет проблемой?
– Откуда мне знать? Нет, дом победит. Сейчас.
Вернув внимание двум Тисте на вершине башни, От подождал, пока его не заметили. И помахал Кории. Тут же их фигуры пропали, закрыв за собой окно.
Гетол сказал: - Где же он?
– В Башне Ненависти.
Брат Готоса хмыкнул и ответил: - Ну, я как будто и не пропадал.
– Пламя умирает, - сказал Кред, склоняясь ниже, чтобы осмотреть шипящий в бронзовой чаше кусок пемзы.
– Не моя магия, не мое искусство, но само пламя.
– Он выпрямился, озираясь.
– Видите, как костры тускнеют? Что-то украло их тепло.
Брелла поморщилась.
– Будем голодать.
– Или учиться сыроядению, как охотники Бегущих, - предложила Старк.
– Они готовят еду, как все прочие, - возразила Брелла. Она смотрела на молодую женщину.
– Простая прогулка по лагерю многое бы тебе показала. Ты же цепляешься за невежественные убеждения, будто они могут переделать мир. По лицу читаю упрямый настрой, хоть ты его опустила - хмурая гримаса, лукавое недоверие в глазах. Так похожа на мать, да сохранит в покое ее душу Морской Разбойник.
Кред хмыкнул.
– Мать Старк готова была спорить даже с водой в легких. О, я только восхищаюсь ею. В дни до магии, когда нами владела беспомощность...
– Он указал на гаснущую жаровню.
– Возвращаются призраки того времени. Кончился принесенный морем плавник, осталась лишь трава степей. Я сижу и вижу, что потерял.
– Я вовсе не моя мама, - взвилась Старк.
– Да и ты не похожа на свою дочь.
Ухмыляющийся Крид оглянулся, заметив, что Брелла злится всё сильнее.
– Она уже не моя дочь, - бросила женщина.
– Отреклась от данного мною имени. Да, она еще может командовать всеми нами даже издалека. Капитан разбитой армии. Капитан сломленных беженцев, отбросов побежденного народа. Кто я для нее? Не мать.
– Флот Верховного Короля приходил за высокородными, - заметил Кред.
– Вы с дочерью
Брелла фыркнула. Крид покачал головой.
– Ты держала Право Живых, Брелла, потом передала мне. Вот ответственность кровной линии Илнапов. Самим ритуалом ты подтверждаешь претензию на потерянный престол. Даже дочь не станет отрицать.
– Капитан.
– Она выбрала такое звание, ибо не видит впереди будущего. Вот почему мы здесь, Брелла, вот почему мы поклялись идти маршем против смерти. Первая Измена есть Последняя Измена. Так пророчествовано.
Брелла встала, прошипев сквозь зубы: - С меня хватит пустых слов. Поражение стало нектаром, он поддерживает нас, как вонючий дым д"байанга. Она ведет по пути без возврата. Пусть так. Но иллюзий быть не должно. Мы идем, но не ведем. Там, где мы окажемся, Права Живых не будет.
– Проклятие Верховному Королю...
– начала Старк, но Брелла повернулась к ней: - Проклятие? Почему? Мы всего лишь налетели на его берег, ограбили купцов и послали их корабли в пучину. Год за годом, лето за летом мы становились ненасытнее, кормясь чужим трудом. Не проклинай его. Возмездие справедливо.
Сказав, она ушла прочь.
Кред снова уставился в умирающий огонь.
– Волшебство во мне не ослабело от потери. Как такое возможно?
Пожимая плечами, Старк раскатала постель и приготовилась лечь, хотя день еще не прошел.
– Наверно, что-то питается твоими приношениями.
Кред нахмурился, но потом кинул.
– Да, я сам недавно сказал.
– Нет, не магией, а пламенем. Всего лишь. Каждый день мы теряем толику тепла - где же сезон оттепелей? Вижу, как стаи морских тварей спешат на север. Крабы бродят по отмелям, ожидая полной луны. Везде вокруг мир готовится к времени размножения и обновления. Но не здесь, в лагере.
Она улеглась, натягивая с головой толстые шкуры.
Сосредоточившись на угасающем пламени, Кред обдумывал слова Старк. Если времена года меняются лишь вокруг, они поистине зашли далеко. Старк права. Спицы колеса сходятся к втулке, а внутри втулки... Худ. Колдун вскочил. "Началось".
Варандас присел напротив Худа.
– Чем занят?
– Приканчиваю время.
– Не удивительно, что это так надолго.
– Варандас отвел глаза, ощутив приближение единственной из Азатенаев, присоединившейся к страшному легиону.
– Идет, - возвестил он Худу.
– Кружила около целыми днями. Теперь понятно: это была спираль. Может, она бросит тебе вызов.
– Я не боюсь вызовов, - отвечал Худ.
– Как большинство болванов. Пусть довод разума ударится о твою голову, будто безумная муха, и судорожно отступит. Безмозглые славны упрямством, свинячьими глазками и сжатыми губами. Превращая лицо в подобие мосластого кулака, провозглашают, будто звезды - лишь куски кварца на бархатном одеяле ночи, будто вольные звери созданы, чтобы утолять наш аппетит. Высекают ослиные мнения на камне упертости, гордясь своей глупостью. Ну почему в любой цивилизации наступает время восстания крутолобых идиотов, заглушающих любую дискуссию потоками злобы? Кто эти глупцы, и долго ли они сновали, почти не замечаемые, ожидая своего дня в темной ночи?