Стоп-кран
Шрифт:
На этом сдвинули чашки и хлебнули холодного пивка.
Дог степенно обошёл стол и водрузил на него морду с противоположной стороны. Так ему сподручнее было следить за беседой. Проглотив пиво, я первым открыл рот:
– Парадокс! Все, кто умеют петь, поют мелодию песни одинаково, а вот те, кто петь не умеет – не попадают в ноты по-разному.
– Мудро! – кротко согласились рокеры и переглянулись.
– А ещё наши постоянно тырят мелодии, – пощупал новую тему лидер группы.
– Да ладно, у них там тоже тырят, – поспорил басист. – Вот спел же Джо Дассен
– Только Род пел про то, как он бороздит солёные воды на яхте, – напомнил я, – а Джо под ту же самую мелодию ничтоже сумняшеся наболтал в микрофон, что музыка – это смех.
– Ну, я не согласен, – обиделся клавишник, единственный из рок-группы, оказавшийся с классическим музыкальным образованием. – Музыка – это и военные оркестры, и похоронный марш. А если шире посмотреть: консерватория, зал Чайковского, Большой театр, наконец. Какой же это смех?
– И действительно! – согласился я. – А вот у Дассена – смех. А потом он там говорит, что его музыка приходит к тебе.
– Ага, и ты ржёшь! – не выдержал Осип Нищебродский, клошар и по совместительству физик.
– Да чего там, мы и сами не прочь повеселиться на репетициях, – замирил тусу барабанщик. – Под пивасик отчего ж не поржать?
Наезд на шансонье был несправедлив, и я не мог пройти мимо.
– Вообще-то, автор этой песни – Гейвин Сазерленд 23 . И у Джо Дассена 24 на пластинке его авторство так же отмечено, как и у Рода Стюарта 25 . Так что мелодию никто не воровал. А французский текст заново состряпали. Так часто бывает.
23
Gavin Sutherland (род. 1951) – шотландский певец, басист, композитор-песенник.
24
Joe Dassin Ma musique (1975).
25
Rod Stewart Sailing (1975).
– Откуда знаешь?
– Был у меня этот винил.
– Крутой чувак. Буржуйские пластинки слушаешь! – восхитился барабанщик. – А что из Kiss у тебя есть?
– Ничего, – рассмеялся я, – я другую музыку слушаю. Но если тебе «Кисы» нужны, езжай на горбушку, прикупишь недорого.
– Слыхал я про горбушку, – согласился барабанщик, – только всё равно у меня денег нет. А ты в курсе, что ты сейчас разговариваешь с человеком, из-за которого испытания «Бурана» перенесли? И в космос он гораздо позже полетел.
Я проглотил язык. Барабанщик рок-группы «Жопа зверей» тоже имел право быть крутым чуваком.
– Я тогда в «Энергии» учеником работал, радиомонтажником. При тестировании отказали солнечные батареи. Назначили комиссию – релейная группа, говорят, неисправна. Спрашивают сборщиков – эй, вы там чего? А чего мы? Нам что со склада дадут – то мы и ставим. Ну а вы чего там, на складе? А мы-то причём? Нам что монтажники передают, то мы и складируем. Ну а вы, монтажники? А мы что? Мы – монтажники опытные. Ну, правда, есть у нас один ученик, может он что накосячил. Так и не лишили никого премии. А мне она и так не полагалась.
Дрыщи знали эту историю наизусть и тихо уссывались над впечатлением, которое она произвела на нас с Костей. Пёс басовито зевнул и мягко отвалил от стола.
– Хороший повод поднять бокалы! – согласился барабанщик и задрал к сизому с прожелтями потолку свою чашку с отбитой ручкой. – Блин, тут только что был собакевич! Я ж хотел ему селёдкин хвост скормить!
Дог приплёлся к Ким и положил голову на двухэтажную фортецию из её худых коленей. Палмер рефлекторно принялась гладить широкий лобешник пса.
– Собака – это глюк человека, – указал я барабанщику, чем отобрал обратно регалии крутого чувака, ибо дрыщи заржали в голос, включая молчаливую хозяйку комнаты, а стало быть, и владелицу дога.
– Вот чем хорош, к примеру, спаниель, об него можно руки вытирать, когда салфетки кончились, – мечтательно потянулся лидер-гитарист, – особенно об его огромные уши.
– А давайте придумаем породу собак, чтобы нижняя челюсть вперёд, и чтобы нос был за уши натянут, – включился в новую тему барабанщик.
– Не. Лучше длинное-длинное туловище, – в своей манере я мог поддержать любую беседу, – короткие-короткие лапы, длинный-предлинный клюв и тяжёлый-тяжёлый хвост, как у бобра. Чтобы волочился за собакой, пылил по дороге, и она его даже поднять не могла. Назовём породу «экстерьер».
– М-да, – не оценил клавишник.
Дог ревниво проследил глазом, как его хозяйка блеснула сушкой из пыльного вазона. Оторвал подбородок от худых коленей Ким, приплёлся попрошайничать. Дама задрала руку с сушкой.
– Попроси!
Пёс обрушился бортами на паркет, сфокусировался на лакомстве. Стоячие уши отрабатывали локационные задачи. Голова моталась вверх-вниз.
– Проси! – приказала хозяйка.
– Ма… ма… – раздалось из утробы дога через его развалившуюся пасть.
– Громче!
– Ма – ма!
– Молодец!
Дог получил вожделённую баранку и завилял хвостом. Мы пребывали под впечатлением, почтительно кивали хозяйке. Дрыщи показали большой палец. Не каждый день встретишь говорящую собаку!
Тишина за столом продержалась недолго. На том конце, где сидела Кимберли, вызревала новая тема.
– Я ехала в кантри, где sекса нет. А вы ничего другое и не думаете думать. Разве что beer энд ryba, – делилась Ким то ли переживаниями, то ли наблюдениями.
Дрыщи невольно переглянулись. Собака вновь сменила дислокацию, воткнувшись между рокерами.
– Это она, видать, телемост смотрела! – сообразил Осип.
– Точно! – включился Костя. – Выдернула слова из контекста, на самом деле та тётка сказала «в СССР секса нет, есть любовь».